Судьба дракона
Шрифт:
— Я уверен, — заметил он, — ты и без моего объяснения знаешь, что это такое, и мне не надо показывать его действие, уничтожая все жезлы, что ты прячешь в стенах, вот эту игрушку на твоем пальце и все до последнего заклинания Радужных Драконов во всем Арлонде?
— Дваер?
Ингрил Амбелтер широко улыбнулся.
— Да, и более того. Одному магу очень опасно держать у себя более двух Дваеров… но я знаю, где находятся остальные. И один из них очень скоро может стать твоим.
Он сделал еще один шаг вперед.
— Так что ты сам видишь, друг мой Мултас, что я
Он отступил, и облачко маленьких огоньков окутало камень в его руке.
— Мне нужны союзники. Нужны друзья. Подумай об этом, Мултас. Я приду еще раз. И хотя я даю слово, что, если ты откажешься, тебе это ничем не грозит, я надеюсь, что ты присоединишься ко мне. А теперь — прощай. Будет невежливо с моей стороны, если твой обед совсем остынет.
Человек с Дваером в руке вдруг стал дымком и исчез, прежде чем Мултас сообразил, что ему ответить. Он смотрел на место, где только что был маг, затем торопливо произнес заклинание, чтобы удостовериться в том, что Амбелтер не остался здесь, только невидимым.
Убедившись, что он на самом деле один в своем самом тайном кабинете — и, более того, все время был тут один, с тех пор как отослал слугу, принесшего ему обед, Мултас Радужный Дракон наконец нашел нужные слова и воскликнул:
— Долмур!
Его старший брат сердил и беспокоил его. В присутствии Долмура Мултас всегда чувствовал себя безответственным юнцом — ребенком, которого молча осуждал полный к нему жалости человек, всегда находивший его придурковатым и нисколько по этому поводу не удивлявшийся.
Но Дваер! Аглиртский маг, спокойно проходящий сквозь его охранные заклинания! Война магов и магическое королевство!
Соблазн, какой соблазн! И конечно, гнев — такой гнев, что у него даже руки дрожали, когда он погасил жезлы и кольцо и схватил свой самый могучий жезл. Но, помимо этого, он ощущал страх.
Да, будь оно все проклято, он боялся. Мултас Радужный Дракон метался по своему окутанному заклинаниями кабинету, как злой черный ураган, совершенно позабыв про обед. Ему не терпелось посоветоваться с Долмуром.
Блюдо уже остывало, но никому в кабинете не было до этого дела.
Однако кое-кто, кого в комнате не было, наблюдал за ним. Кто-то почти подвывал от возбуждения и в горячке нетерпения торопливо творил заклинания, с трудом переводя дух из-за бешено бьющегося сердца. Связав три магических кристалла своего дяди особым призрачным заклинанием, она могла незаметно проникать сквозь его охранные заклятия, чтобы он не обнаружил ее присутствия уже целых два года. А почему нет? В конце концов, Мултас сам смотрел с их помощью сквозь свои же заклятия, и кристаллы эти могли служить якорями для выслеживающего заклинания.
А если этот самый Амбелтер еще раз придет к дяде в эту же самую комнату? Почему бы и нет? Мултас вряд ли где еще бывает
Дядя Мултас — жадный хвастливый дурак. Его спесивость — его слабость. Он беспечен и как маг уязвим. Дядя Долмур никогда не присоединится ни к чему, что он не сможет контролировать, а ее отец кроток и впечатлителен, как девица, и как маг слабее даже Мултаса.
Нет, если Повелителю Заклинаний Аглирты, чтобы завоевать королевство, нужен настоящий союзник — или, может, даже спутница? — ему надо смотреть не на старших Радужных Драконов, а искать самых сильных среди молодых. Между прочим, он не такой уж старый и противный…
Маерла Радужный Дракон дрожала от восторга, когда ее последнее умело сплетенное заклинание легло на место, завершив тонкую сеть, которая отследит Ингрила Амбелтера, если он снова придет.
Она судорожно вздохнула, провела хрупкими руками по бедрам, чтобы вытереть ладони, и тогда уже предалась восторгу. Наконец-то перед ней открывается широкая дорога! Дорога к власти!
— И вот, — прошептала она зеркалу, — наконец-то настает день, когда весь Дарсар узнает и будет бояться имени Маерла!
Отражение ответило ей поистине пугающей улыбкой.
— А что, действительно в Аглирте может появиться новый Кровавый Меч? — спросил наместник Сторнбриджа среди звяканья столовых приборов и усиленной работы челюстей. «Кабан приготовлен замечательно», — заметил он себе. В нем есть что-то… этакое. Да, Маэльри превзошла себя. Клаэдра не зря доверила ей готовить жаркое. У нее на то была причина. Весьма веская причина.
Наместник выпрямился, подавив сытую отрыжку, чтобы услышать ответ Высочайшего Князя. Да, странные они люди, правду народ в Долине говорит.
И хвала за это Троим. Если бы он в былые дни попытался угрожать Фаероду Серебряное Древо или этому Эзендору Черные Земли так, как пытался сегодня, он умирал бы долго и мучительно и сам молил бы о смерти. Рарандар вздрогнул и отогнал прочь эти мысли, услышав спокойный голос леди Серебряное Древо:
— Пока змеиные жрецы бродят по Дарсару, ненасытными глазами глядя на Долину, они могут проложить усеянный трупами путь сюда другому Кровавому Мечу, вплоть до самого острова Плывущей Пены. Наша общая задача — не допустить этого.
Все люди Сторнбриджа слушали ее куда охотнее, чем за несколько мгновений до того. Так влияет на людей хорошая трапеза — и успокоительная магия вроде той, что Эмбра использовала против Фельдана. Никто не сказал бы, что капитан стражи или телохранитель испытывают к гостям дружеские чувства, но сейчас они вели себя вполне учтиво.
Хоукрил немного просветлел лицом, увидев гибкую знакомую фигуру, снова возникшую в проходе. Краер Делнбон держал в руках графин и весело улыбался.
— Прошу прощения за долгое отсутствие, — обратился он к сидевшим за столом. — В таких обширных погребах трудно сразу обнаружить лучшее вино. — Он вежливо поклонился Сторнбриджу. — Примите мое восхищение, милорд. Я ожидал, что у вас утонченный вкус, но даже не подозревал, что настолько.