Судьба дракона

Гринвуд Эд

— Думаю, для них это то же, что и враг, — пробасил Хоукрил. — В конце концов, разве в этом они не правы?

Теперь уже Эмбра хмыкнула.

— После того как нас встретили стрелами на дороге как разбойников, а потом угрожали нам и унижали нас словами, да еще яду нам в еду подсыпали, вряд ли можно от них ожидать иного. — Она вздохнула и погладила его по руке. — Прости, Ястреб. Я ною, как слабонервная девица. Даже дважды прибегнув к помощи Дваера, я все еще чувствую себя не совсем в норме. Хотела бы я, чтобы тут был Сараспер, он бы вылечил

всех нас как следует.

— А я хотел бы, чтобы никогда не приходила зима, и чтобы все в Дарсаре были счастливы и богаты, и чтобы никто никогда не поднимал на другого меча или топора, и чтобы каждый день была замечательная погода, а все столы во всех королевствах ломились бы от яств по воле Троих, причем никому бы не приходилось париться на кухне за их готовкой, — мечтательно сказал Хоукрил. — Но разве боги слышат меня?

— Нет, — сухо ответила Эмбра, — у них в ушах только трепотня Краера. Это же бесконечное развлечение. — Она зевнула, затем повернулась, уткнулась носом в грудь Хоукрилу и сонно добавила: — Как начнутся проблемы — разбуди меня.

Хоукрил с чувством обнял свою подругу и погладил ее по спине, пробасив:

— Уж тогда вообще-то мне полагалось бы расталкивать тебя с девяти твоих лет — и это только если иметь в виду те проблемы, которые были делом твоих рук.

— Не напоминай, — прошептала Драгоценная Леди, снова зевнув. — Мы не выбираем родителей. Мы можем только решать: становиться ли похожими на них или нет. Не слишком большой выбор…

И тут с одной стороны комнаты послышался треск, и такой же — с другой стороны.

— Вниз, — рявкнул Хоукрил в ухо Эмбре, спихнув ее в темноту.

Сам он нырнул в другую сторону, и Эмбра услышала, как он вытаскивает из-под постели щит. Она чуть не потеряла второпях свой Дваер, пытаясь заползти под кровать так, чтобы не напороться на собственный кинжал. И тут со стороны Хоукрила послышался лязг стали и топот множества ног…

— Краер! — воскликнула Тшамарра, переворачивая его. — Краер! Хоть слово скажи!

Дымящийся человек сипло закашлялся, выплюнул что-то на пол и хрипло прошептал:

— Я жив. Вроде бы.

Леди Талазорн отдернула руку, когда его одежда вдруг загорелась под ее пальцами. Она вскочила, схватила кувшин с водой для питья и вылила на него. Громкое шипение, дым и резкая вонь. Краер застонал, и Тшамарра чуть было не упустила звук крадущихся шагов в проходе.

Она встала, дрожа от молчаливого гнева, и осторожно шагнула вперед, во тьму, бесшумно, как кошка. Хотя она слышала свои шаги, она двигалась куда тише, чем тот, кто шел по тайному ходу навстречу ей.

Леди Талазорн прошептала заклинание — все, кроме последнего слова. У нее осталось в запасе мало боевых заклинаний, и жизни Высочайших Князей зависели от того, не потратит ли она их впустую.

За ее спиной Краер снова застонал и перекатился на бок, роняя клочья сгоревшей одежды. Он поднялся на четвереньки и стоял так, раскачиваясь и тихо ругаясь. Руки его дрожали

от последствий жестокого магического удара. Шаги в проходе приближались.

Тшамарра ждала. Взгляд ее был ледяным. Она ждала… ждала…

Что-то двигалось в дыму, все еще клубившемся в проходе, и чародейка нежно, почти влюбленно проговорила последнее слово заклинания:

— Харандрет.

С ее вытянутых пальцев стекли тоненькие капельки дрожащей плоти, окруженные собственными мерцающими облачками силы. Они летели как злые осы. По дороге у них вырастали клыки и проступали темные угли глаз. Они ныряли в дым и устремлялись к цели.

Незримый до того фонарь вспыхнул, когда тот, кто его нес, споткнулся и попятился с хриплым вскриком, схватившись за лицо. Что-то темное, извивающееся впилось ему в один глаз. Он заорал и попытался оторвать это, но чуть не разорвал щеку, а потом его крик превратился в беспомощное полупридушенное бульканье, когда вторая тварь ввинтилась ему в горло, словно стрела.

Разбившийся фонарь залил все вокруг горящим маслом, и в его свете Тшамарра увидела упавшего человека и других людей, стоявших у него за спиной, — стражников, конюха и слугу, все еще в ливрее. Похоже, они утратили всякое желание продолжать путь, отбиваясь от магических тварей.

Тшамарра не знала заклинания, что возвращало бы чародею жизненную силу, которую забирала у него магия… и яд, кипевший в ее крови, убьет ее еще до рассвета. С этой горькой мыслью она помогла обожженному, шатавшемуся Краеру встать на ноги. Он тоже умирает, и все потому, что они поехали из Окслоджа по этой дороге, а не по другой. А Дваер, который они ищут, и враг, владеющий им, возможно, все же прячется где-то в этом холодном, враждебном замке. Да еще к тому же силптарские дамы, похоже, носят в этом месяце кушаки на полпальца короче… Когти Темного!

Шатаясь под весом Краера, леди Талазорн вернула одну из своих магических ос, чтобы та осветила путь к двери. Оса на глазах тускнела, сила заклятия почти иссякла — надо как можно скорее выбраться отсюда и найти Эмбру и Дваер. Он сможет питать самые простые их заклятия, как и заклятия Золотого Грифона, если его разум не слишком пострадал…

Осы превратились в искорки и исчезли совсем, когда они с Краером выбрались из его комнаты. Делнбон морщился и ругался, но держался уже лучше, и равновесие к нему вернулось.

— Вперед, Ловкопалый, — прошептала ему на ухо Тшамарра, таща его направо по коридору. — Надо найти Хоукрила и остальных!

— Ястреба там поселили, — задыхаясь, проговорил Краер. — Черные Земли… назад по коридору…

Они повернули за угол, и впереди замерцал свет. Проход перегораживали с десяток стражников, с мрачными усмешками на лицах и с мечами наголо, а за ними жалась к стене горстка слуг.

— Того, кто совершает убийство в Сторнбридже, ждет лишь одна судьба, — сказал один из стражников, и с угрожающей осторожностью все вместе они двинулись вперед.