Судьба и грехи России
Шрифт:
Мы уже сказали, что мать-земля, кормилица и утешительница, является хранительницей нравственной правды. Грехи людей оскорбляют ее, ложатся на нее невыносимой тяжестью.
Как расплачется и растужится
Мать сыра земля перед Господом:
«Тяжело-то мне, Господи, под людьми стоять,
Тяжелей того — людей держать,
Людей грешных, беззаконных».
Мы видели, что земле можно каяться в грехах (отражение старинного религиозного обычая), и, при всей своей материнской близости к человеку, не все его грехи
Во первом греху тебя Бог простит...
А во третьем-то греху не могу простить.
Измученная грехами людей, она сама просит у Бога кары для них:
Повели мне, Господи, расступитися
И пожрати люди — грешницы, беззаконницы...
На это Господь отвечает успокоительным обещанием своего Страшного Суда.
Можно сделать попытку определения особого нравственного закона земли, который, войдя в круг христианских представлений, тем не менее, сохраняет следы древней натуралистической религии наших предков. В приведенных стихах об исповеди земле «молодец» кается в трех грехах:
Я бранил отца с родной матерью...
Уж я жил с кумой хрестовою...
Я убил в поле братика хрестового,
Порубил ишо челованьице крестное.
МАТЬ-ЗЕМЛЯ
==79
Хотя лишь третий грех является непрощаемым, но все три объединяются одним признаком: это грехи против родства кровного и духовного. Земля, как начало материнское и родное, естественно блюдет, прежде всего, закон родовой жизни. Заметив это, мы без труда выделим и отнесем к религии земли специфическую группу преступлений, которые настойчиво повторяются во всех перечнях грехов вперемежку с грехами против ритуального или каритативного закона христианской религии. С наибольшей полнотой этот перечень дается в стихе о Грешной душе, где расставшаяся со своим телом душа встречает Иисуса Христа и кается в грехах своей жизни:
Еще душа Богу согрешила:
Из коровушек молоко я выкликивала,
Во сырое коренье я выдаивала...
С малешеньку дитя свого проклинывала,
Во белых во грудях его засыпывала,
В утробе младенца запарчивала...
Мужа с женой я поразваживала,
Золотые венцы пораскручивала...
В соломах я заломы заламывала,
Со всякаго хлеба спор отнимывала...
Свадьбы зверьями оборачивала...
Грехи иного порядка, вкрапленные в этот перечень, носят бытовой и ритуальный характер, не заключая в себе особо тяжких преступлений. Центр тяжести лежит, несомненно, на группе грехов против рода и материнства. Сюда относится вopoжба, заговаривание молока у коров и “заламывание” колосьев, то есть грехи против плодородия скота и нивы. Порча младенца в утробе, как и убийство рожденного ребенка или проклятие его, есть грех против плодородия женского. Разлучение мужа с женой (даже не в виде прелюбодеяния) есть тоже грех против родового семейного закона. Любопытная черта, придающая весьма архаический характер этой амартологии, — грех против религии рода чаще всего принимает форму ведовства. (Сюда же относится и оборотничество). В самом деле, функция
Что грех против рода представляется самым тяжким в
==80 Г. П.
глазах народа, видно и из следующего указания величайших грехов в стихе о Голубиной Книге:
Трем грехам великое, тяжкое покаяние:
Кто блуд блудил с кумой крестовья,
Кто во чреве семена затравливал,
Кто бранит отца с матерью...
Хоть и есть грехам тым покаяние,
Приложить труды надо великие.
В стихе о Пятнице и Пустыннике грехи против рода признаются непрощаемыми. Это группа из трех или четырех грехов:
Перва душа в утробе младенца задушила...
< Вторая > Отца матерь поматерно бранила...
< Третья > Из хлеба и соли спорину вымала.
Вместо греха против родителей в этом стихе часто приводится грех против брака:
Жена шельма мужа сокрушала,
Чужие законы разлучала, —
а в качестве четвертого греха появляется заклинание молока у коров.
Замечательно, что брань, то есть грех словом, представляется в родовой религии столь же тяжкий, как и убийство. Например, вместо задушения младенца в утробе можно проклясть его:
В утробе младенца проклинала,
Крещеного жидом называла.
Вспомним страшное значение матерного бранного слова, от которого содрогаются небеса. В таинственной жизни пола, в отношениях между родителями и, детьми слово-заклятие, доброе или злое, имеет действенно-магическое знание.
Русский певец, обходя, по своему целомудрию, непосредственно сексуальную жизнь, останавливает свое внимание на религиозном значении родства между разными поколениями.Магическому значению брани и проклятия соответствует великое значение родительского благославления. Федор Тирянин, отправляясь на подвиг, призывает на помощь все священные силы:
Я надеюсь, сударь батюшка,
МАТЬ-ЗЕМЛЯ
==81
На Спаса на Пречистого,
На мать Божью Богородицу,
На всю силу небесную,
На книгу Ивангелия,
На ваше великое благословеньице.
В стихе заздравном певцы призывают благословение небесных сил на дом, гостеприимством которого они пользуются. В одном варианте читаем:
Сохрани вас < Господь > и помилуй
Батюшкиным благословением,
Матушкиным порождением,
Нашим нищенским молением.
В религии рода имеет значение не личная чистота, а объективно-природная норма половой жизни. Вот почему в перечне тяжких грехов мы не находим блуда (греха против девства), а только прелюбодеяние, как извращение родового закона. Влияние христианства вводит лишь понятие духовного родства и духовного прелюбодеяния, возводя его даже в одно из самых тяжких преступлений против родовой религии.