Судьба Кэтрин
Шрифт:
Что-то зародилось в ней под паникой и удовольствием, вне водоворота головокружительных чувств, что-то горячее, манящее и драгоценное, как лампа в окне ночью во время бури.
Потом он выключил эту лампу одним быстрым небрежным щелчком, снова оставив ее в темноте.
За одно это его можно возненавидеть, несчастно подумала Кики, если бы уже не было достаточно причин для ненависти.
— Эй, детка.
Лила просочилась через дверной проем, очень аккуратная в рабочем комбинезоне
— Ты рано встала.
— Да? — Кики забыла — и достаточно надолго — собственное настроение, разглядывая Лилу. — Ты моя сестра или какой-то умный самозванец?
— Тебе решать.
— Должно быть, самозванец. Лила Мэв Калхоун никогда не встает раньше восьми часов, ровно за двадцать минут до того, как должна вылететь из дома, чтобы на пять минут опоздать на работу.
— Боже, ненавижу быть настолько предсказуемой. Мой гороскоп, — ответила Лила, углубляясь в холодильник, — подсказал, что сегодня я должна подняться рано и увидеть восход солнца.
— И как тебе это зрелище? — спросила Кики, пока сестра ставила на стол ледяную банку содовой и огромный кусок торта.
— Довольно захватывающе наблюдать восход солнца. — Лила отправила в рот кусок торта. — А почему ты встала так рано?
— Не могу спать.
— Что-нибудь, связанное с гостем в конце коридора?
Кики сморщила нос и стащила вишню с тарелки Лилы.
— Такие парни меня не волнуют.
— Такие парни созданы для того, чтобы волновать женщин, и поблагодарим за это Бога. Итак… — Лила положила ноги на пустой стул. Кран на кухне снова начал капать, но ей нравился этот звук. — Что за история?
— Я не сказала, что была какая-то история.
— Тебе и говорить ничего не надо, все написано у тебя на лице.
— Мне просто не нравится, что он здесь, вот и все. — Уклоняясь от неприятной темы, Кики поднялась, чтобы поставить чашку в раковину. — Похоже, нас уже выживают из собственного дома. Я знаю, мы обсуждали продажу, но все было настолько расплывчатым, как спуск по длинной темной дороге.
Она оглянулась на сестру.
— Лила, что мы собираемся делать?
— Не знаю. — У Лилы помрачнели глаза. Это одна из немногих вещей, о которых она не могла не волноваться. Дом и семья были ее слабостями. — Думаю, мы могли бы продать еще часть хрусталя, и есть еще серебро.
— Продажа серебра разобьет сердце тети Коко.
— Знаю. Но, вероятно, придется продавать его по частям… или все сразу. — Она взяла еще кусок торта. — И, как ни противно мне говорить это, нам придется основательно все обдумать, практично и серьезно.
— Но, Лила, как же быть
Лила просто пожала плечами.
— По этому поводу для меня не существует какой-то глубокой моральной проблемы. Дом был построен сумасшедшим старым Фергусом, чтобы развлекать толпы гостей, самых разных людей, шныряющих вокруг в надежде получить вкусную еду и чистое постельное белье. И мне кажется, что гостиница примерно соответствует первоначальному назначению этого дома. — Она издала длинный вздох, увидев выражение лица Кики. — Ты же знаешь, я люблю это место так же, как и ты.
— Знаю.
Чего Лила не добавила, так это то, что продажа разобьет ей сердце, но она была готова сделать все, чтобы улучшить положение семьи.
— Мы дадим великолепному мистеру Сент-Джеймсу пару дней, затем устроим семейный совет. — Она сочувственно улыбнулась Кики. — Все вместе мы не сможем принять неправильное решение.
— Надеюсь, ты права.
— Милая, я всегда права — это мой маленький крест, который я вынуждена нести. — Она сделала большой глоток содовой. — Ну, а теперь, почему бы тебе не рассказать, что мучило тебя всю ночь?
— Я уже сказала.
— Нет. — Подняв голову, она указала вилкой в сторону Кики. — Не забудь, что Лила все знает и все видит, а чего не знает — все равно узнает. Так что излагай.
— Тетя заставила меня показать ему сад.
— Да уж, — усмехнулась Лила. — Коварная старая ведьма. Полагаю, что она надеется на какой-нибудь роман. Лунный свет, цветы, далекий грохот воды о камни. Сработало?
— Мы почти подрались.
Лила кивнула, махнув рукой, потягивая напиток.
— Хорошее начало. Из-за дома?
— Из-за… — Кики начала срывать высохшие листья с филодендрона. — Разных вещей.
— Например?
— Имена его женщин, — пробормотала Кики, — видные бостонские семейства. Его ботинки.
— Разнообразный спор. Мой любимый вид. И затем?
Кики запихнула руки в карманы.
— Он поцеловал меня.
— О, интрига углубляется. — Лила, так же как и Коко, любила сплетни и, подавшись вперед, положила подбородок на скрещенные пальцы. — Ну, и как это было? У него потрясающий рот, я сразу заметила.
— Ну и целуйся с ним сама.
После некоторого раздумья не более мгновения Лила покачала головой… и не без некоторого сожаления.
— Нет, потрясающий у него рот или нет, он — не мой тип. В любом случае раз уж ты попробовала его губы, так расскажи мне. Он и в самом деле хорош?
— Да, — неохотно ответила Кики, — думаю, ты могла бы так сказать.
— Один балл по десятибалльной шкале?
Усмешка вырвалась прежде, чем Кики поняла, что смеется.