Судьба клана
Шрифт:
В принципе, достаточно было посмотреть на мать, чтобы понять, как будет выглядеть Фетисса под старость. Ибо дочь на мать похожа просто поразительно. Та же комплекция, то же лицо. В общем, если дочурку я невольно сравнил с Квазимодо, то ее мамашу можно было смело сравнивать с набравшей лишний вес и приодевшейся Бабой Ягой. Нос нависает над плотно сжатыми губами и словно на заказ украшен крупной бородавкой. Что ж, внешний вид подозреваемых подходит как нельзя лучше. Окажись Фелагея сухой добродушной старушкой, то я бы мог и усомниться
Допив остатки пива, я поставил было ее на стол, но Стехан вовремя перехватил кружку и ловко подставил под пивную струю из кувшина. Три секунды и у меня в руке вновь полнехонькая кружка.
— Пиво больно хорошее удалось, — подмигнув, поведал мне торговец. — Грех не пить. Правда и в голову ударить может, так что ты поосторожней.
— Ага, — согласился я, машинально делая глоток. — Хорошее пиво.
— На кладбище-то побывал?
— Побывал, — кивнул я.
— И что? — с жадным любопытством наклонился ко мне Стехан. — Как оно?
— На месте, — пожал я плечами, не сводя глаз с главной «подозреваемой» и решая неоднозначный вопрос «быть или не быть».
Пока я бежал с кладбища и вновь усаживался за стол, мой праведный запал как-то поугас, и сейчас я терзался сомнениями. Бородавка на носу это еще не доказательство вины. А если Фелагея ни при чем? А я ее на суд богов. Вот вляпаюсь… Сведения от покойного Джогли я успешно получил, а проблемы мелкой деревеньки не столь уж и существенны. Найдется ли пропавший единоглаз (которого я уже благополучно порешил), удастся ли Фелагее воплотить свои злодейские планы местного пошиба в жизнь… мне-то собственно какая разница? Награда ерундовая, а риск нарваться на божественное проклятье весьма серьезен… блин…
— Да знаю, что на месте! — обиделся Стехан. — Я про старика Джогли! Увиделся с ним? Разузнал ли чего про невестку его проклятущую?
— Ик! Джогли? — пьяно удивился сидящий рядом веснушчатый парень. — Так он же помер! Иль поминки не по нему?
— Да помер он, помер, — досадливо отмахнулся торговец. — Ты пей давай, да в чужие разговоры носа не суй! Росгард, ну что? Удалось ли что?
— Угу, — тяжело вздохнул я, медленно поднимаясь на ноги. — Удалось.
Нелегкое решение я уже принял и сейчас всячески себя ненавидел.
— И что удалось?
— А вот сейчас и узнаешь, — пообещал я, выпрямляясь во весь рост и упирая руки в бока. — Сейчас. Кхм-кхм… Уважаемые люди! Э-э-э… попрошу минутку внимания!
На мое робкое покашливание не обратили ни малейшего внимания. Только Стехан удивленно смотрел на меня снизу вверх. Остальные продолжали заниматься своими делами, словно и не заметив моей попытки. Ладно…
Вдохнув побольше воздуха, я рявкнул во весь голос:
— Уважаемые! Але! На меня посмотрите!
На
— Жители Мшистых Холмов! Сегодня я, чужеземец Росгард, пришел к вам с важной вестью!
— О! Росгард! — подскочил со скамьи староста и жадно поинтересовался: — Никак нашелся единоглазик наш обережный? Нашелся красавец?
— А? Да нет, погодите вы со своим оберегом, — отмахнулся я. — Моя весть касается старика Джогли, которого сегодня оплакиваем мы все вместе. И весть я принес печальную, касательно обстоятельств его смерти.
Произнося эти слова, я не сводил глаз с Фелагеи и едва сдержал облегченный вздох, когда заметил, что она заметно напряглась. Правда, тут же оправилась, вновь вернула на лицо улыбку и бросила на Алишану быстрый и, как мне показалось, злорадный взгляд.
Да и вообще вокруг повисла напряженная тишина, и, как ни удивительно, большинство собравшихся косились именно на красотку Алишану и вновь переводили взгляд на меня. «Ну ни фига же себе, — мысленно присвистнул я. — Да они все уверены, что в смерти старика повинна именно его невестка».
Вот и кому теперь верить? Самой жертве, которая сама толком ничего не знает? Или свято уверенному большинству?
— Так чего ты сказать-то хотел, чужеземец? — с явным недоумением спросил староста, удивленный заминкой в моих словах.
Откашлявшись, я открыто взглянул на Фелагею и продолжил:
— Уважаемый торговец Стехан поручил мне важное дело — выяснить, своей ли смертью умер всеми любимый старик Джогли, а если это не так, то узнать, кто именно повинен в его смерти. И сегодня ночью я побывал на кладбище, где встретился с духом Джогли и все выяснил. И я хочу сказать! Старик Джогли умер не своей смертью! Его убили!
Сидящая рядом с мужем Алишана сжалась, глядя на меня испуганными глазами и вцепившись пальцами в край глиняной тарелки. Нет, не угадала ты…
— Вот так, — удовлетворенно крякнул торговец, опрокидывая в себя содержимое кружки.
Не обращая на него внимания, я продолжил:
— И я знаю имя убийцы!
Сидящие за столами одновременно ахнули и с жадным интересом уставились на меня. Убедившись, что добился должного эффекта, я развернулся и наставил на вздрогнувшую Фелагею палец:
— Тебя! В смерти ни в чем неповинного старика Джогли я обвиняю тебя, Фелагея — отравительница! Ты — убийца!
— Ох ты… — выдавил подавившийся пивом торговец. — Последнюю кружку ты зря выпил, друг Росгард. Лишней она была!
— Ничего не лишней! — отмахнулся я, прислушиваясь к все нарастающему гомону толпы и не сводя взгляда с побелевшей Фелагеи. Ой, не ожидала ты такого… ой не ожидала.
Не давая деревенским опомниться, я грохнул кулаком о столешницу, заставив задребезжать посуду, и громогласно рявкнул: