Судьба королевского наследника
Шрифт:
Мы с Беном с энтузиазмом киваем, обнимая друг друга, потому что мы определенно надеемся уехать отсюда с кем-нибудь.
В тот момент, когда он уходит, мы начинаем смеяться.
Я быстро веду Бена к двери, через которую проскользнул некий парень с серебристыми волосами, но не успели мы пройти и половины пути, как нас перехватила длинноногая блондинка с зелеными глазами и сиськами, которые заставили бы плакать Памелу Андерсон.
В мгновение ока ее руки оказываются на груди Бена, и его тело слегка вздрагивает.
Нахмурившись, я смотрю на него,
— Алекс, — он ухмыляется.
— Бенджамин, — мурлычет она в ответ, и меня вроде как тошнит, потому что я знаю этот тон. Приторно-сладкий тон отчаяния.
Бен был прав.
У него сегодня вечером будет секс.
Когда я отпускаю его руку, он смотрит на меня, и только тогда его таинственная Алекс делает то же самое.
Сначала она улыбается, но затем ее голова наклоняется, и она прижимается ближе, ее глаза встречаются с моими.
Подождите-ка. Она собирается меня поцеловать?
Я имею в виду, я бы не остановила ее, если бы это было так. На самом деле, может быть, я бы и остановила, поскольку она — счастливый билет Бена сегодня вечером. Я не собираюсь участвовать в каком-то извращенном дерьме со своим лучшим другом. Люблю его, уважаю и ценю размер его члена, но я не хочу, чтобы он мелькал где-то рядом со мной.
Внезапно одна из ее рук останавливается на Бене, ее зубы впиваются в нижнюю губу, когда она тянется, чтобы обхватить мою щеку, но прежде чем ее ладонь касается моей кожи, ее запястье замирает в воздухе.
Все наши взгляды устремляются на парня, которому рука принадлежит, и у меня пересыхает во рту. Дерьмо.
Это другой парень из закусочной. Сердитый, с более темным оттенком голубых глаз, чем у Найта, но такого же цвета волосы и кожа. Такое сходство… не может быть совпадением.
Они должны быть как то связаны.
— Крид, — Алекс ухмыляется, и я клянусь, маленькие искорки вспыхивают в ее глазах. — Тоже хочешь поиграть?
Мы с Беном на мгновение ловим взгляд друг друга, и он борется с усмешкой, как бы говоря, я обнаружил, что я ревнивый, урод. И вы знаете, кем я могла бы быть, если бы меня не так интересовало, что говорит этот Крид.
— Не эта, — его тон спокоен, что резко контрастирует с резкостью выражения его лица.
Парень высокий, может быть, почти такой же высокий, как Найт, минус дюйм или два, и я не могу не наслаждаться тем, как его черная рубашка натягивается на бицепсах. У меня возникает желание лизнуть там набухшую венку, но убийственный взгляд, который он бросает на меня, заставляет меня думать, что ему бы это не понравилось.
Но то, как его язык скользит по губе, заставляет меня усомниться во всей моей жизни. Или, может быть, я все еще возбуждена после наркотика и не могу мыслить здраво.
— Почему бы и нет? Она пахнет так… сладко. По-другому, — она снова тянется ко мне. — Почти как будто я уже чувствую ее вкус. И толчок…
Окей. Она ненормальная.
И что
— Не. Она. — Слова Крида произнесены низким голосом, даже со смертельной угрозой.
Алекс не давит. Она хватает Бена за руку и тащит его в толпу потных тел. Он поворачивается, показывая мне поднятый большой палец, прежде чем уйти. Пуф. Исчез и, скорее всего, собирается провести лучшую ночь в своей жизни.
Везучий ублюдок.
Прежде чем я успеваю повернуться, Крид оказывается в моем пространстве, поддерживая меня, пока мои пятки не упираются в край чего-то, что мешает мне идти дальше.
Его глаза завораживающего голубого цвета, как блики океана в штормовую ночь. Даже в его, жестких и прищуренных, в них есть что-то нежное. Что-то более глубокое, чем гнев, который он выражает, и хочет, чтобы я держалась подальше. Почти паническое отчаяние в ожидании… большего. Большего чего? Я не могу притворяться, что понимаю, но я хочу.
Очевидно, я тоже хочу прикоснуться к нему. Прежде чем я понимаю, что делаю, моя рука поднимается, пальцы касаются напряженных морщинок у его глаз. Когда моя кожа соприкасается с его, тепло касается кончиков моих пальцев. Линии углубляются, но он наклоняется ко мне сильнее. Недостаточно, чтобы это было заметно, но достаточно, чтобы он касался моей руки. Он так близко, что я могу чувствовать мышцы его бедер напротив моих и длину члена, в его джинсах напротив моего живота. Он твердый.
На мгновение он наклоняется навстречу моему прикосновению, его собственные руки устремляются вверх, чтобы обхватить мою талию, и резкое дыхание со свистом срывается с моих губ.
У него большая рука, сильная хватка.
Крид опускает голову, и я задаюсь вопросом, второй ли он человек за последние пять минут, который собирается поцеловать меня, и есть ли у меня какие-либо намерения остановить его, что я почти уверена, означает твердое «нет». В последнюю секунду его губы находят мое ухо.
— Осторожно, маленькая Лондон. Оборотни — самые ручные хищники на этой вечеринке. Не хотел бы, чтобы ты наткнулась на что-то гораздо… более темное.
— Что в этом плохого? — я подзадориваю его, мое дыхание обдувает его ключицу, когда он все еще наклоняется ко мне.
Я улыбаюсь, когда мышцы напрягаются. Есть что-то такое заманчивое во всех неприятностях, в которые ты можешь попасть, когда солнце сгорает дотла и все, что осталось, — плащ полуночи. Я сильнее прижимаюсь к нему.
— Могу я поиграть?
Клянусь, я слышу тихий стон из глубины его горла, и пальцы, сжимающие мое бедро, впиваются сильнее в мою кожу, но он отстраняется так же быстро, как и появляется, проходя мимо, не говоря ни слова.
Откидывая голову назад к стене, я делаю паузу, чтобы вздохнуть, не в силах отрицать боль, поселившуюся у меня между ног. Эта вечеринка — сплошное дразнение киски. Я трахну следующую тварь, которая столкнется со мной. Мне что-нибудь нужно. Или я иду в одну из этих комнат. Предпочтительно ту, где трахаются минимум тридцать минут.