Шрифт:
Пролог
Сергей стоял в ходовой рубке белоснежного океанского лайнера. На нём был кристально белый капитанский китель, и золотые вензеля его погон радужно переливались в лучах восходящего солнца. Он стоял, широко, по-морскому расставив ноги, в руках у него был большой морской бинокль. Сергей неторопливо курил трубку, внимательно осматривая горизонт. Откуда-то сверху негромко звучала знакомая мелодия.
«Я люблю тебя, жизнь,Что само по себе и не ново,Я люблю тебя, жизнь,Я люблю тебя снова и снова…»«По местам стоять, со швартовых
Глава первая
Поезд весело бежал, ритмично стуча колёсами и изредка издавая гудок. В окне, сменяя один другой, мелькали ландшафты: поля, леса, реки, – всё такое родное, но в то же время незнакомое и манящее, завораживающее. Летний пейзаж будоражил воображение Сергея, наполняя самыми радужными надеждами на будущее. На подъезде к Ленинграду поезд издал особенно протяжный гудок, и сердце Сергея забилось непривычно быстро. Он так долго, целых три года, ждал этого момента, столько раз представлял, как всё будет происходить, и вот этот миг настал. Поезд подъезжал к Ленинграду – городу надежды и столь долгих мечтаний. За окном уже пронеслись окраины: Колпино, Металлострой, Станция Сортировочная и вот, наконец, Московский вокзал. Проводник включил радио (звучал гимн Ленинграда) и громким голосом объявил: «Город-герой Ленинград», – и немного тише: – «Конечная». Сергей вытянулся во весь рост, ещё раз поправил морской гюйс и фланку, заправив сзади дембельский кармашек, взял небольшой видавший виды чёрный чемоданчик и быстрым шагом направился к выходу из вагона. Спрыгнув на перрон, он погрузился в атмосферу горячего июньского воздуха, криков носильщиков и радостного гама встречающих. Натянув потуже бескозырку, Сергей бодрым полустроевым шагом направился на вокзал. Проходя мимо патруля, он чётко козырнул и в ответ на пристальный взгляд капитана, старшего патруля, улыбнулся и приготовился показывать документы. Однако патрульный нехотя кивнул ему в ответ, дескать, знаем мы вас, дембелей, теперь ими весь город кишит. «Что же, – подумал Сергей. – Хозяин – барин», и весело зашагал дальше, напевая под нос знакомую песню, которую так часто крутили по радио в поезде: «…есть любовь у меня, жизнь, ты знаешь, что это такое …Я люблю тебя, жизнь …снова и снова…»
Настроение было отличное, вокруг роилась разного рода публика. Кто-то спешил на пригородную электричку, вероятнее всего, на дачу с собаками и кошками, с корзинами и огромными рюкзаками, больше похожими на ранцы парашютистов. В углу у ларька с пирожками Сергей заметил парочку влюблённых. Молодой человек постоянно снимал очки, делая вид, что протирает их, а на самом деле изо всех сил старался скрыть набегающие слёзы. Девушка в летнем синем платье, так изящно облегавшем её стройную фигуру, старательно успокаивала парня: «Юра, потерпи… Это ведь ненадолго… Всего на месяц… Время быстро пролетит, и я вернусь. Ты не успеешь соскучиться». Он что-то невнятное бормотал ей в ответ, периодически протирая стёкла своих старых очков. «Студенты, – почему-то подумалось Сергею. – Любовь у них такая». И тут он вспомнил, как они с ребятами в увольнении на втором году службы встретили в далёком латвийском городе Лиепая Юрия Александровича Юдиневича, мичмана, командира электрогруппы, которого между собой называли Юдиком. Рядом с ним была и его жена. Они весело козырнули ему, приложив ладони к форменным шапкам, привычно отдав воинское приветствие. Он, обрадовавшись, ответил им, пожав поочерёдно каждому матросу руку. Сергею это не очень понравилось, так как он не был близко знаком с мичманом. Хотя он и относился к электромеханической группе тральщика, но служил мотористом и имел своих командиров. К тому же на дворе был январь, и выдался он очень холодным – снимать перчатку совсем не хотелось. Но, увидев искреннюю улыбку Юдика, он быстро стащил перчатку и пожал узкую и сухую ладонь мичмана. Юдик как-то по-особенному тепло посмотрел на ребят и, весело повернувшись к ним, сказал: «Моряки, знакомьтесь – моя жена Таня». Стоявшая чуть поодаль невысокая симпатичная женщина лет тридцати, услышав, что заговорили о ней, подошла и мило улыбнулась. «Очень приятно, ребята», – произнесла она мелодичным голосом. Но одна деталь врезалась Сергею в память навсегда. Было очень холодно, и от выдыхаемого пара у Татьяны образовались небольшие ледяные усики, что привело в неописуемый восторг друзей-моряков. «Тоже любовь, – подумал Сергей. – Прямо Венера Милосская».
Из собственного любовного опыта ничего особо примечательного Сергей вспомнить не мог. Рос он в небольшом посёлке городского типа. В восьмом классе постоянно болел, и поэтому его оставили на второй год. Пришлось заново изучать программу за восьмой класс. Новые одноклассники уважали его, но относились с настороженностью – всё-таки разница в один год сказывалась. Возможно, Сергей ошибался, но иногда ему чудилось, что его называют переростком и дегенератом. В любом случае, в лицо этого ему не говорили, но и дружить с ним желающих не находилось. Девушки тоже не проявляли интереса к Сергею. Лишь одноклассница Света явно ему симпатизировала, но сама она парню совсем не нравилась. На переменках она всячески
Ему очень нравилась другая девушка, председатель совета комсомола школы Наташа. Она была яркой и красивой, с хорошей фигурой и лихо закрученными каштановыми волосами. У Наташи была быстрая и громкая речь, поэтому она никогда не пользовалась на собраниях микрофоном и могла спокойно прекратить школьный гвалт одним своим словом – «ВНИМАНИЕ». О ней Сергей мечтал ночами, когда не мог уснуть, и на каждом комсомольском собрании мечтал только о ней. Каждый раз, сдавая членские взносы, он так хотел, чтобы она обратила на него взгляд, и стоял, нелепо переминаясь с ноги на ногу, пока Наташа своим командным голосом не говорила: «Следующий. Не задерживайте, проходите». И он послушно плёлся на своё место за партой, прижимая к груди комсомольский билет, который она только что держала в своих руках.
Наташа встречалась с одноклассником Сергея Игорем и больше никого не замечала вокруг. Каждый раз, когда Игорь провожал Наташу домой, Сергей тихо шёл сзади и представлял, что это он идёт рядом с такой красивой девушкой, да ещё несёт её портфель. В такие моменты это было его самой большой мечтой.
А ещё Сергей мечтал о море, то есть стать моряком, и не просто моряком, а капитаном корабля. Он много раз представлял себя в сверкающем кителе, стоящим на мостике огромного океанского лайнера, отдающим команды: «Полный вперёд! Так держать!». Это было пределом его мечтаний. Поэтому, когда в военкомате ему предложили сразу после школы пройти курсы мотористов при ДОСААФ, чтобы точно попасть служить в Морфлот, он ничуть не колебался. На курсах было весело, и время летело быстро. В группе оказалось двадцать человек. Жили все в местном общежитии, которое называли «коробкой», по четыре человека в комнатах, называемых кубриками, а попросту – кубарями. Каждый день назначался вахтенный, который следил за порядком и был главным по уборке. В комнате Сергей сдружился с Димой. У него было слабое зрение, и он носил очки с толстыми линзами. Он также хотел быть моряком, но боялся, что из-за плохого зрения его не пропустят на врачебной комиссии. Однако как сложилась его судьба, Сергею узнать так и не удалось. Сразу после окончания шестимесячных курсов Сергея призвали на флот, как он и мечтал. Они тепло попрощались, обнявшись по-приятельски, и обменялись своими адресами, дав друг другу обещание писать не реже одного раза в неделю. Свою безответную любовь Наташу Сергей увидел мельком, когда их везли на сборный пункт. Девушка весело шагала по своим делам, он помахал ей рукой, но, видимо, она не заметила. И автобус увёз Сергея в быстро надвигающуюся неизвестность. Ему совсем не было страшно, ведь он был уверен, что идёт правильной дорогой. Ему так хотелось поскорее начать эту загадочную и долгожданную взрослую жизнь…
Окрик носильщика «Дорогу, поберегись!» вырвал Сергея из нахлынувших воспоминаний. Он осмотрелся и заметил рядом киоск с мороженым. За прилавком стояла женщина средних лет с крашенными в блонд волосами. Она курила «Беломор» и была немного навеселе.
– Чего тебе, морячок, надобно? – весело обратилась она.
– Пачку «Примы» и крем-брюле, – ответил приветливо Сергей.
– Если хочешь, для такого красавца-моряка есть «Космос» молодёжный в твёрдой пачке, но они подороже на 40 копеек.
Сергей пробовал и знал, что «Космос» – хорошие сигареты, к тому же с фильтром, но впереди было много трат, и он решил сэкономить.
– Нет, спасибо, не нужно. Я возьму «Приму», – вежливо ответил он.
– Что же, пусть будет «Прима», – нехотя ответила продавщица, переводя оценивающий взгляд на следующего покупателя. – Что вам? – обратилась она к следующему мужчине, потеряв интерес к Сергею.
Сергей отошёл за киоск и накинулся на крем-брюле. К слову сказать, в Лиепае тоже продавалось мороженое: и сливочное, и пломбир. Но именно крем-брюле не было, а ребята, призванные на службу из Ленинграда, много рассказывали о его необычном вкусе. Да, действительно, вкус был особенным, и Сергей с жадностью съел всё без остатка. И когда по телу разлилась приятная прохлада, он открыл пачку «Примы», достал сигарету и с большим удовольствием закурил. Он стоял за киоском, куря и наблюдая за прохожими. Сергей радовался, что не надо спешить на корабль к вечернему построению, и с утра не будет больше пробежек по стенке на берегу. Всё это уже в далёком прошлом, обратной дороги нет. От этой мысли ему стало как-то особенно легко, и он весело зашагал по направлению к метро. По пути ему повстречался уже знакомый капитан вместе с курсантами из патруля. На его воинское приветствие капитан просто кивнул и ободряюще улыбнулся, дескать, давай, парень, дерзай, у тебя всё впереди!
В Ленинград Сергей приехал не просто погулять и посмотреть город, как многие его знакомые, а по комсомольский путёвке. Дело в том, что под конец службы политрук корабля записывал желающих поехать в различные места, где так нужны были комсомольцы. Одним из этих пунктов оказался Ленинград и завод «Красный Треугольник», на котором организовывалась экспериментальная линия по выпуску автомобильных шин, и срочно требовались молодые крепкие ребята. Также предоставлялось общежитие и возможность заочного или вечернего обучения в любом учебном заведении Ленинграда. А так как он был отличником боевой и политической подготовки, а также хорошим политинформатором на Базовом тральщике, ему предоставлялось исключительное право выбора. Проанализировав всё это, Сергей решил, что годик поработает, присмотрится к городу и к мореходкам, в которых можно учиться в Ленинграде. И тогда, наконец, осуществит свою мечту – станет моряком и поступит, возможно, на вечернее или заочное отделение одного из мореходных училищ.