Судьба покинутой души
Шрифт:
– Ифа тебя подлечит, - фыркая и проводя в порядок одежду, возразила стихийница.
– Вернешься в Дальний Предел - найдешь, с кем заводить потомство.
– До чего ж ты упертая!
– взревел неожиданно Стремительный, так что Амаринэ вздрогнула, а потом поняла, что в том состоянии, в котором на сей раз ее пригвоздили к постели, она разве что сможет обнять ногами торс демона. Хорошо, временное поражение она, так и быть, допустит. Но победа в этой битве еще окажется в ее руках…
– А как я должна была себя вести после того, как Эсхаал сказал, что ты приедешь и сам мне все объяснишь?
– эмоционально заерзала под Стремительным женщина, пытаясь все-таки
– Для чего ты приехал? Чтобы расстаться? Давай, делай это быстрее, - она выдохнула последнюю фразу и отвернулась.
Андо не разозлился. Только заулыбался еще шире. Освободив одну руку, а второй пытаясь удержать запястья невесты, он повернул к себе пылающее праведным гневом лицо. И сверкающие аметистовым блеском глаза сейчас казались ему прекраснее всего на свете.
– Я приехал, чтобы рассказать тебе о том, что больше не смогу преподавать в Академии, - он нежно очертил овал лица Амаринэ, провел пальцем по губам.
– Потому что мне предложили несколько другой круг обязанностей, милая.
– Каких же?
– заговорщическое выражение лица мужчины никак не вязалось в ее голове с предстоящим расставанием, так что успокоение, пусть и медленно, но приходило на смену бешенству.
– Повелитель предложил мне место великого герцога Дальнего Предела, Ама. И я бы хотел, чтобы отныне и навсегда ты разделила со мной эту честь. Стань моей герцогиней, пожалуйста.
От неожиданности Амаринэ совсем невежливо раскрыла рот, но теперь уже не сопротивлялась, когда демон снова начал неистово целовать. Напротив, вырываться моментально прекратила и, издав тихий стон удивления, выгнулась так, чтобы прижаться всем телом к обнявшему ее жениху. То, что должно было происходить в дальнейшем, они знали в мельчайших подробностях: руки стихийницы получили долгожданную свободу, чтобы почти тут же оказаться на шее мужчины, занявшись завязками просторной белой рубашки. Освободив от нее Стремительного, Амаринэ застонала еще сильнее:
– Я так за тебя боялась! А ты…даже…не соизволил…ничего…о себе…рассказать!
– шептала она в перерывах между охами, когда демон освобождал от верхней части гардероба ее саму. Корсет был любимой деталью одежды. Сегодня он даже позволил себе шалость, разорвав эту твердую тряпку прямо на женщине, получая ни с чем не сравнимое удовольствие от ее возмущенных визгов. Ну, уж нет. Такое тело прятать…больше не позволит! Да еще и других при этом совращать своими изгибами. Нет уж, Амаринэ Грозная будет его и только его женщиной!
– Это потому что ты упрямое драконье дитя, не желающее верить мне на слово, - тут тяжело задышал и сам Стремительный, потому что шаловливые пальчики того самого упрямого дитя стали ловко освобождать его от штанов. Не получится у них сейчас разговора…как и не получалось ни разу, если поблизости оказывалась кровать. Эта женщина была словно создана для него, и потому противиться ее воле и желаниям демон был не в состоянии. Слишком сильно влилась она в его кровь, слишком глубоко проросла в сердце и заняла мысли и чувства. А по-детски непосредственная злость заставляла по-новому ощущать себя, потому что его ревновала такая красота!
Демон пах дорогой. Она почувствовала это, стоило только снять с него рубашку. И новая волна смущения и стыда за собственное неверие прошлась с головы до ног. Она скорее инстинктивно, чем подумав, призвала в спальню небольшую тучку, из которой их с Андо тут же окатило, отчего демон почти натурально зарычал:
– Женщина, ты
– но Ама извернулась в его объятиях, стаскивая штаны до конца, после чего быстро прошлась пальчиками по уставшим после долгого - она в этом не сомневалась - переезда мышцам.
– Что, старичок, слишком сильно охладился, да?
– и почти тут же заверещала, когда голый Стремительный подхватил ее на руки, чтобы потом поднести к стоящему рядом с кроватью креслу и, стащив оттуда плед и швырнув на пол, грозно проворчать:
– Сейчас ты будешь очень долго отвечать за свои слова, драконья дочка!
– а потом ей и правда пришлось отвечать. Долго, громко и почти все время с того момента, как она и сама оказалась обнаженной. Впрочем, ей все безумно понравилось. И Ама любила моменты, в которые позволяла себе доводить Андо до крайней степени бешенства.
Много позже, уютно устроившись в его объятиях, она, наконец, смогла прочистить горло после хриплых стонов и почти вразумительно поинтересоваться:
– Ты это серьезно, Андо? Повелитель действительно сделал тебя герцогом?
– Арегвану нужна будет поддержка, - зарывшаяся в ее волосах рука демона принялась массировать кожу головы, расслабляя и без того уставшее тело.
– Он справился с прежним составом и теперь имеет все шансы на передачу власти из рук Повелителя.
– Но нужно ли ему это?
– задумчиво прошептала Амаринэ, целуя грудь своего мужчины. Спустя долгое мгновение его судорожного вздоха послышался, наконец, ответ:
– Это покажет только время. И у меня его не так много, Ама, - а потом она снова оказалась лежащей на спине с возвышающимся над ней Стремительным. Похоже, ответ он собирался получать не самым достойным способом.
– Поэтому я снова спрашиваю тебя: согласна ли ты стать моей герцогиней?
– Я подумаю, - хитро улыбнулась она, пользуясь моментом, когда разум еще не полностью сдался под напором чувств, а потом присоединилась к своему демону снова.
Глава 12
Северный Дальний Предел, дворец Повелителя. Месяц спустя
День представления Наследника неумолимо приближался. Я не могла сказать, что этот факт чересчур тяготил меня: на фоне того единодушия, которое возникло у нас с Арегваном за прошедший месяц, даже мысль о возвращении домой подернулась поволокой забвения и отошла на второй план. Я чувствовала, что нужна ему сейчас, как никогда. Он даже не отпустил меня в собственные покои, любезно предоставленные Повелителем, объяснив это тем, что не может оставаться в замке в одиночестве. Стоял и смотрел на меня потерянными глазами, когда мы выслушали речь Владыки о том, что до официального объявления нам стоит жить порознь. Мне, честно говоря, было все равно, потому что ночные перебежки друг к другу вряд ли кто-нибудь смог бы отменить, однако нежелание дракона расставаться, почему-то, отдалось теплом в сердце. Хотя, конечно, в замке Повелителя к этому отнеслись крайне отрицательно. Средневековые замашки вдали от Академии Познаний были сильны в существах мира Пределов, как нигде и никогда. Еще бы: незамужняя девушка, да еще и в покоях будущего Повелителя …беда, что и говорить! При этом никто уже не вспоминал мать Эсхаала, находившуюся под иллюзией и достаточно долго остававшуюся единственной любовницей Ваала, занимавшего крепость до этого. Видимо, старый служащий состав сменили полностью - я не знала. Мне не было до этого дела. У меня перед глазами стояла картина растерянного Арегвана вечером первого дня после нашего прибытия к Повелителю.