Судьба русского солдата
Шрифт:
– Знакомый через два двора живёт. Могу показать, – как можно более невозмутимо вслух продолжил Алексей. – Поздно, конечно, но если надо – пойдёмте, он подтвердит.
– А с лицом-то что, Алексей Владимирович? – вкрадчиво поинтересовался лейтенант.
Златков чуть повёл бровью, понимая, что глаз заплыл основательно.
– Темно, ударился.
Сержант громко хмыкнул.
– Будьте осторожней, – чуть
Златков назвал.
– Сержант, посвети.
Все данные Златкова и его документов лейтенант переписал к себе в блокнот. После этого документы вернулись к владельцу.
– Доброй ночи.
Хлопнули дверцы машины. Задним ходом автомобиль быстро покинул двор, прочертив напоследок фарами по серым стенам домов. Алексей выдохнул и, подхватив пакет, направился через подворотню в сторону набережной. На ходу пошарил по карманам – кроме дежурной мелочи на давно закрытое метро, денег не было. Играть с ночными таксистами в игру «довезите – деньги принесу из дома» представлялось затеей сомнительной. Идти до дома пешком несколько часов. В такое время и в таком виде… Нет, пожалуй, на сегодня приключений достаточно. Златков достал мобильный и, чтобы не будить близких друга среди ночи, отправил ему сообщение с просьбой перезвонить. Если не спит – ответит.
Через полчаса серая «Нива» остановилась у названного Алексеем ближайшего дома на Обводном канале. Распахнулась дверца:
– Залезай. – Рязанцев оглядел друга с ног до головы и покачал головой. – Ты великолепен. Рожу свою видел?
Златков закинул пакет на заднее сиденье, плюхнулся в машину и с грохотом захлопнул дверь.
– Японский городовой… – вырвалось у Алексея, когда он глянул на себя в салонное зеркальце заднего вида.
– Как тебя только не забрали?
– Сам удивляюсь.
«Нива» вырулила на пустынный в этот час Московский проспект.
– Рассказывай, – не отрываясь от дороги, Олег протянул Златкову пакет с влажными салфетками.
– Ты помнишь, какая самая ценная находка для историка? – вытирая руки салфетками, с усмешкой проговорил Алексей.
– Помойка, конечно, – безошибочно отозвался Олег.
– Верно – пять баллов…
Они добрались до Витебского и свернули в гаражи к Олегу. По
– Сам-то сейчас как?
– Нормально.
– Тогда пошли смотреть, что ты там откопал.
Как и несколько дней назад, они просидели в гараже за изучением добытых материалов до самого рассвета. Несмотря на профессиональный навык, в этот раз Златкову было неловко от того, что приходится разбирать бумаги человека, который умер совсем недавно. Досадно – они не успели совсем чуть-чуть, чтобы поговорить с Галиной Фёдоровной. Алексей отчего-то был уверен, что она сама показала бы и рассказала им всё, что было связано с историей её семьи. И уж явно никто не захотел бы, чтобы всё самое дорогое, сберегаемое долгие годы, в одночасье оказалось на помойке. Ни при жизни, ни после смерти. Этим он себя и успокаивал.
– Люди живы, пока о них помнят, – будто прочитав мысли друга и угадав его настрой, проговорил Рязанцев и осторожно начал вынимать содержимое пакета на стол. – Смотри на всё это именно так.
Алексей кивнул и принялся за разбор бумаг. Аккуратно разложенные под скрепки корешки квитанций, медицинские документы и справки, разнообразные свидетельства, грамоты, корочки давно просроченных удостоверений, какие-то рецепты. Много групповых школьных фотографий. В основном ещё чёрно-белых. Несколько писем и масса открыток – судя по содержанию, от бывших учеников. К сожалению, на довоенную и военную историю семьи Кровлевых света они ничуть не проливали. Конечно, в случае крайней необходимости можно будет попытаться связаться с этими людьми – кто знает, вдруг потянув за какую-то случайную ниточку, удастся распутать переплетённый клубок чужих судеб. Практика показывала – бывало и такое. Но, похоже, связываться особой необходимости не было. Три вещи – два документа и одна фотография – безусловно, являлись самым ценным и информативным из всего найденного.
– Поразительно, – проговорил Златков, – такое впечатление, что он нам помогает на каждом шагу.
– Удивительный случай, – согласно кивнул Олег, сразу поняв, кого имеет в виду Златков. – А вообще-то, как говорится, дорогу осилит идущий…
Конец ознакомительного фрагмента.