Судьба Шута

Хобб Робин

– Потому что я туда иду, – заявил я и зашагал в сторону скалы, но не слишком быстро.

Назад я не оглядывался, но Уит подсказал мне, что Олух неохотно последовал за мной. Тогда я слегка замедлил шаг, чтобы он смог меня нагнать, а когда он оказался рядом, дружелюбно проговорил:

– Ну, Олух, думаю, сегодня мы получим ответы по крайней мере на некоторые наши вопросы.

– Какие вопросы?

– Кто или что такое Черный Человек.

– А мне все равно, – упрямо проворчал Олух.

– Ну, сегодня хороший день. И я больше не хочу идти по берегу.

– И поэтому мы идем туда, где снег?

Он был прав, и мы вскоре подошли к границе снежной долины, где я увидел четкие следы Черного Человека.

Ничего не объясняя Олуху, я пошел по этим следам, он тащился за мной. Через некоторое время он заявил:

– Мы не проверяем палкой снег. Мы можем провалиться.

– Пока мы идем по этим следам, думаю, мы в безопасности, – сказал я ему. – До настоящего ледника далеко.

Еще до наступления вечера мы прошли по обдуваемой ветрами снежной равнине и оказались около высокой скалы, которая, казалось, бросала вызов стихиям. Вся ее поверхность была испещрена толстыми ледяными наростами и глубокими трещинами. Около нее следы поворачивали на запад, и я двинулся дальше по ним. Близилась ночь, и небо заметно посерело, но я упрямо шел вперед, время от времени выдавая Олуху кусочки сушеной рыбы, когда он начинал особенно громко жаловаться на голод. Когда спустились сумерки, я понял, что устал, и даже любопытство не могло заставить меня идти дальше. Наконец мы остановились, и, повернувшись к Олуху, я смущенно проговорил:

– Я ошибся. Давай разобьем здесь палатку.

Олух высунул язык и сердито надулся.

– А зачем?

Я огляделся по сторонам, пытаясь придумать, что бы еще ему предложить.

– А ты чего хочешь?

– Идти туда! – вскричал он и показал рукой куда-то вперед.

Я проследил за толстым пальцем и чуть не задохнулся от удивления. Я все время смотрел на следы, стараясь не потерять их, и не поднимал головы. Впереди в скале виднелась широкая трещина с дверью из серого дерева. Остальная часть трещины была заделана камнями. Из слегка приоткрытой двери наружу лился свет. Значит, внутри кто-то есть, подумал я.

Мы прибавили шагу, прошли немного вперед по следу, который вдруг вернулся назад и начал подниматься по крутому склону скалы. Назвать это тропинкой было бы слишком – нам пришлось идти друг за другом, при этом наши заплечные мешки то и дело ударялись о каменистую стену. Однако я сразу понял, что тропинкой часто пользуются и время от времени чистят ее от камней и кусков льда. У меня сложилось впечатление, что это делали совсем недавно.

Несмотря на то что кто-то явно ждал нас в гости, я с некоторым сомнением остановился около двери, когда мы наконец до нее добрались. Она была сделана из кусков дерева, найденного на берегу, все планки старательно пригнаны и закреплены. Из щели до нас донесся аромат еды и плыли волны тепла. Хотя дверь была открыта, а места перед ней не слишком много, я колебался, не в силах принять решение. А вот Олух, похоже, не испытывал никаких сомнений. Он протиснулся мимо меня и распахнул дверь.

– Привет, – радостно крикнул он. – Мы пришли, и мы замерзли.

– Прошу вас, входите, – ответил кто-то низким приятным голосом.

Акцент показался мне немного необычным, а голос прозвучал хрипло, словно человек не слишком часто им пользовался, но приглашение было явно искренним. Олух не колебался ни минуты, прежде чем войти внутрь. Я последовал за ним, но гораздо осторожнее.

После темноты огонь, пылавший в каменном очаге, показался мне ослепительным, и я смог различить лишь очертания человека, сидящего в деревянном кресле. Затем Черный Человек медленно встал, и Олух тихонько вскрикнул. Впрочем, он довольно быстро пришел в себя и даже вспомнил о хороших манерах, чем несказанно меня удивил.

– Добрый вечер, дедушка, – сказал он.

Черный Человек улыбнулся, обнажив пожелтевшие от возраста зубы. На черном лице

змеились морщины – вокруг губ и черных как уголь, но сияющих глаз. Он заговорил, и я понял, что это язык островитян, только приправленный сильным акцентом.

– Я уже потерял счет времени, которое здесь провел. Но я точно знаю одно: впервые сюда пришел человек, который назвал меня дедушкой.

Я заметил, что он встал с кресла без видимого усилия, и спина у него была очень прямой, однако годы брали свое, и двигался он с осторожным изяществом человека, оберегающего свое тело от ненужных потрясений. Черный Человек жестом показал на маленький столик.

– Ко мне редко захаживают гости, но я готов предложить вам мое гостеприимство, несмотря на то что живу я очень скромно. Прошу вас, я приготовил ужин. Входите.

Олух снова без малейших колебаний сбросил на пол заплечный мешок.

– Мы вас благодарим, – проговорил я и, сняв свой собственный мешок, положил нашу поклажу в сторонке.

К этому времени мои глаза уже привыкли к свету, и я огляделся. Не знаю, как было бы правильнее назвать дом Черного Человека – пещерой или большой трещиной в скале. Потолка я разглядеть не сумел и решил, что дым поднимается вверх, но не выходит наружу. Простая мебель показалась мне добротной, сделанной с умением и старательностью человека, у которого полно времени, чтобы освоить и применить на деле любое ремесло. В углу я заметил кровать, полку с припасами, вязаный коврик, бочонок и ведро с водой. Кое-что из вещей, похоже, было подобрано на берегу, остальные вели свое происхождение от скудных даров местной природы. И все это говорило о том, что Черный Человек провел здесь немало времени.

Сам он оказался примерно одного со мной роста и невероятно черным. Глядя на него, я почему-то подумал о Шуте, который когда-то был настолько же удивительно белым. Черный Человек не стал спрашивать наши имена и не назвал себя, но сразу принялся разливать суп в три каменные миски, гревшиеся у огня. Сначала он говорил очень мало. Мы использовали язык островитян, хотя для нас он был чужим. Олух объяснялся на языке Шести Герцогств, но Черный Человек каким-то непостижимым образом его понимал. Стол оказался низким, и мы сидели на подушках, набитых травой и покрытых ковриками из плетеного тростника. Ложки были сделаны из гладко отполированной кости. Я обнаружил, что суп сварен из свежей рыбы и кореньев и заправлен небольшим количеством зелени. После стольких дней на сушеной рыбе и консервах он показался мне восхитительным. Лепешка, которую Черный Человек положил на стол перед нами, удивила меня, и он ухмыльнулся, заметив мой изумленный взгляд.

– Из ее кладовки в мою, – пояснил он совершенно спокойно. – Я брал то, что мне требовалось. Иногда даже больше. – Он вздохнул. – Но теперь все кончено. Моя жизнь станет проще. А твоя, думаю, более одинокой.

Неожиданно мне показалось, что мы с ним уже давно разговариваем и оба знаем – не произнося этого вслух, – почему нас свела судьба. Поэтому я просто сказал:

– Я должен за ним вернуться. Он ненавидел холод. Я не могу оставить там его тело. А еще я хочу убедиться, что все доведено до конца. Что она мертва.

Он серьезно кивнул, словно соглашаясь с неизбежным.

– Таков твой путь, и ты должен его пройти.

– Значит, ты мне поможешь?

Он покачал головой без сожаления, но твердо.

– Твой путь, – повторил он. – Путь Изменяющего – это только твой путь.

Когда он так меня назвал, по спине у меня пробежал холодок. Однако я решил не отступать.

– Но я не знаю дороги в ее царство. Тебе же она известна, потому что я видел тебя там. Не мог бы ты хотя бы показать мне путь?

– Дорога к ней сама тебя найдет, – заверил он меня и улыбнулся. – Она не сможет спрятаться даже в темноте.