Судьба страха
Шрифт:
— Она вынудила меня, — оправдывался Хеллер.
— Джеттеро, — донимала его графиня, — я прекрасно могу понять, почему она влюблена в тебя до безумия, но мне, хоть убей, непонятно, почему очарован ею ты.
— Я не очарован ею!
— Джеттеро, тебе не нужно вставать в оборонительную позицию. Тебя никто ни в чем не обвиняет. Я просто хочу узнать, чем она тебя так приворожила.
— Я ненавижу эту ведьму! — горячо возразил Хеллер.
— О, с ненавистью будь поосторожней, — посоветовала графиня. — Как сказал поэт, это ближайшая соседка любви.
— О боги! Этот поэт не
— Джеттеро, — попросила графиня, — может, лучше расскажешь мне об этом подробно?
Хеллер рассказал ей о том, что ему очень нужен диплом, чтобы люди прислушивались к его словам, и о том, как мисс Симмонс из ненависти к ядерным физикам заставила его посещать факультативный курс «Восхищение природой», который вела сама. Затем, глубоко вздохнув, рассказал ей подробно о том, как однажды пошел вслед за нею в Ван-Кортлэнд-парк, разделался с напавшими на нее бандитами, после чего доставил ее в больницу. И как в новом семестре ее выпустили из психиатрического отделения, чтобы она могла продолжить преподавание.
Графиня Крэк мрачно кивнула:
— Теперь я все прекрасно понимаю. Она пошла в этот парк, хорошо зная, что там ходят бессовестные мужчины, и увлекла тебя за собой. Она из тех женщин, которые жаждут, чтобы их изнасиловали. Ох, боюсь, что это зашло чересчур далеко, Джеттеро. Я знала, что все красавицы на этой планете будут увиваться за тобой, а теперь вижу, что сбылись мои худшие опасения. Я могла бы простить тебе Мисс Америку, но это происходило у меня под носом каждое воскресенье.
— Ну пожалуйста, — упрашивал ее Хеллер. — Если я поведу тебя в театр, и куплю тебе дюжину роз, и всю неделю буду вставать по утрам первым и нагревать комнату, ты согласишься перестать говорить о мисс Симмонс?
— Хм-м, — промычала графиня и, поднявшись, ушла в кабинет. Там она походила из угла в угол, потом вдруг села на край стола и, нажав на кнопку, быстро связалась по телефону с Мамми.
— Мамми, — сказала она, — это произошло. Мне нужно попросить у тебя совета.
— Разумеется, милочка. Мама Мамми слушает. Говори, не стесняйся.
— Он так растревожился, что я абсолютно уверена: он без ума от другой, и это, возможно, удержит его на планете. Мы еще не женаты. Я просто должна увезти его отсюда. Так что же мне делать?
— Выцарапать ей глаза, — моментально посоветовала Мамми.
— Хм-м, — протянула графиня Крэк. — Ну что ж, спасибо. Просто хотелось узнать, как это делается на вашей планете. Как дела?
— Превосходно. Теперь, когда имя мое наверху все в огнях, у нас каждый вечер аншлаг. Да не ломай ты красивую свою головку из-за этого заведения, дорогая. У меня тут есть поклонники, которые лопатами гребут бриллианты. Ну и умница твой морячок. Ты просто дай этой (…) отведать твоих ногтей и смывайся. И двинь ее в ребра ногой за меня. Никогда не отпускай от себя хорошего человека, милочка. Их чертовски трудно найти!
Я встревожился. Все развивалось не так, как я ожидал. И хоть я всегда подозревал, что женщины,
О, тут придется ухо держать востро.
А потом я почуял внезапный прилив надежды: а вдруг мне удастся привлечь графиню к ответу за убийство?
Она снова звонила по телефону. Набрала номер Нью-Йоркского университета и попросила мисс Симмонс.
Разумеется, там не знали, кто такая мисс Симмонс. «Здесь 18 005 студентов и 5002 человека профессорско-преподавательского состава», — примерно так, немного резко, ответил ей молодой человек.
— Это касается одного из ее студентов — дело жизни и смерти, — сказала графиня.
— А, значит, она преподаватель, — сообразил молодой человек. — Что преподает?
— «Восхищение природой», — отвечала Крэк.
— Подождите, пожалуйста, минутку. — Потом он снова подошел к телефону: — Вы, должно быть, имеете в виду Джейн Симмонс, доктора философии из учительского колледжа. Она ведет курс «Восхищение природой» 101 и 104 тоже.
— Есть ли у нее студент по имени Джером Терренс Уистер?
— Слава Богу, у нас есть компьютеры. Да, мадам. Но компьютер говорит, что она рекомендует исключить его из университета.
— Опасная это штука — ненависть, — заметила графиня.
— Извините, не понял?
— Я хотела спросить ее домашний адрес. Мне нужно срочно дать совет своей ближайшей коллеге.
— О, даже так? — И он живо сообщил ей адрес. Мисс Симмонс жила на Морнингсайд Хайте.
Графиня Крэк открыла гардероб, осмотрела его содержимое и выбрала алый костюм с огромной жемчужиной-пуговицей, на которую застегивался пиджак. Затем извлекла из шкафа пару красных перчаток и красные сафьяновые сапожки.
Убийство. Она явно замышляла убийство!
На все это она набросила короткую накидку с капюшоном из черного соболя. Это лишний раз подтверждало мое предположение. На мой взгляд, она выглядела ни дать ни взять пилотом-убийцей. В памяти всплыли ее красные каблуки, втаптывающие в пол желтокожего гиганта в далеком теперь Замке Мрака. Я лихорадочно соображал, что делать. Больно мне было сознавать, что я теряю союзника — от этого становилось дурно. Ведь я же так тщательно все подготовил.
И тут я подумал о своем старом друге, полицейском инспекторе Бульдоге Графферти — ведь я мог ему позвонить. Я же знал, где произойдет убийство. Возможно, мне удастся застигнуть Крэк с поличным — у тела мисс Симмонс, дергающегося в предсмертных судорогах в лужах крови.
Графиня достала хозяйственную сумку из черного пластика, из тех, что недавно вошли в моду. Затем похватала с полки какие-то предметы, да так быстро, что я не успел разглядеть, что это были за вещи.
Потом она сделала нечто такое, что ужасно меня встревожило.
Она вынула гипношлем и положила его в сумку! Испытывая в тесном шкафу кислородное голодание, чувствуя, как от краски кружится голова, и не зная покоя от блох, я в первые секунды не отдавал себе полный отчет в том, что все это значит. Потом я прекрасно все понял, ибо точно так же поступил бы на ее месте сам.