Судьба, свобода и душа. В чем смысл жизни?

Раджниш Бхагаван Шри

Рано или поздно все становится неуместным, ведь жизнь ни к чему не прикована. Она постоянно движется, она переходит все границы, все пределы, это бесконечный процесс. Бхагавадгита рано или поздно доходит до предела, Коран рано или поздно доходит до предела, но жизнь никогда не доходит до предела, запомните это. Напоминайте себе об этом.

А единственный способ быть в контакте с жизнью, единственный способ успевать за ней — это иметь сердце, не отягощенное виной, иметь невинное сердце. Забудьте обо всем, что вам говорили, — что нужно делать и что нельзя делать, — никто не может решать за вас.

Избегайте притворщиков,

которые решают все за вас, возьмите бразды правления в свои руки. Вы сами должны решать. На самом деле, именно из способности решать рождается ваша душа. Когда за вас решают другие, ваша душа спит, она слепа. Когда вы начинаете сами принимать решения, она пробуждается и прозревает. Решать — значит рисковать; если вы сами принимаете решение, это означает, что вы можете поступить неправильно — кто знает? Это рискованно. Кто знает, что произойдет? Это риск, нет никакой гарантии.

Старое и проверенное всегда надежно. Миллионы людей следовали проторенными путями, разве может такое количество людей ошибаться? Это гарантия. Если столько людей говорит, что это правильно, значит, это правильно.

В действительности, логика жизни прямо противоположна. Если большинство следует определенной идее, будьте уверены, что она неправильна, потому что большинство людей не являются просветленными и не могут быть таковыми. Большинство состоит из дураков, абсолютных дураков. Остерегайтесь большинства. Если большое количество людей следует чему-то, это достаточное доказательство того, что это «что-то» — неправильно.

Истина открывается индивидуальностям, а не толпе. Вы когда-нибудь слышали, чтобы толпа просветлела? Истина открывается индивидуальностям: Тилопе, Атише, Нанаку, Кабиру, Фариду.

Истина открывается индивидуальностям.

Будьте индивидуальностью, если вы действительно хотите, чтобы вам открылась истина.

Пойдите на риск, который необходим для того, чтобы стать индивидуальностью, примите испытания, чтобы они смогли обострить ваше восприятие, дать вам ясность и разум.

Истина — это не убеждение, это разум. Это разжигание пламени скрытых источников вашей жизни, это просветление вашего сознания. Но чтобы это произошло, нужно создать правильное пространство, которое состоит в принятии себя такими, какие вы есть. Ничего не отрицайте, не раскалывайтесь надвое, не чувствуйте себя виноватыми.

Радуйтесь! Я снова повторяю: радуйтесь себе такому, какой вы есть.

Я боюсь одиночества, потому что когда я остаюсь наедине с собой, я начинаю размышлять о том, кто я. Мне кажется, что если я углублюсь в этот вопрос, то обнаружу, что я не тот человек, которым я считал себя последние двадцать шесть лет, а существо, которое присутствовало в момент рождения и, возможно, до рождения. Меня это почему-то ужасно пугает. Это похоже на безумие, хочется затеряться во внешнем мире, чтобы почувствовать себя в безопасности. Кто я, откуда этот страх?

Не только ты этого боишься, все этого боятся. Поскольку никто не является тем, кем ему предназначено быть существованием. Общество, культура, религия, образование состоят в заговоре против невинных детей. Вся власть в их руках — ребенок беспомощен и зависим, и они делают с ним все, что хотят. Они не позволяют ни одному ребенку расти в соответствии с его естественным предназначением. Все их усилия направлены на то, чтобы превратить людей в полезные вещи.

Ведь кто

знает, если оставить ребенка в покое и позволить ему расти самостоятельно, станет ли он полезным правящим кругам или нет? Общество не готово пойти на такой риск. Оно хватает ребенка и начинает лепить из него то, что ему нужно. В некотором смысле оно убивает душу ребенка и дает ему фальшивую личность, чтобы он никогда не почувствовал, что ему не хватает своей собственной души, своей собственной сущности.

Фальшивая личность — это заменитель. Но этот заменитель полезен лишь в той толпе, которая вам его дала. Как только вы оказываетесь наедине с собой, фальшивое начинает разваливаться на части, и проявляется подавленное настоящее. Отсюда и страх одиночества.

Никто не хочет быть одиноким. Все хотят быть частью толпы, и не одной толпы, а множества толп. Человек принадлежит к религиозной толпе, к политической партии, к своему клубу… Есть еще много других малых групп, к которым можно принадлежать. Человек хочет получать поддержку круглосуточно, потому что без поддержки фальшивое не в состоянии существовать. Как только человек оказывается наедине с собой, он начинает ощущать какое-то странное безумие. Именно об этом ты и спрашиваешь: двадцать шесть лет ты считал себя кем-то, а затем вдруг в момент одиночества начинаешь чувствовать, что это не ты. Это вызывает страх: а кто же ты?

Двадцать шесть лет подавления… Подлинному потребуется время, чтобы проявиться.

Промежуток между фальшивым и подлинным мистики называют «темной ночью души» — очень подходящее название. Вы уже не фальшивы, но еще и не подлинны. Вы находитесь в подвешенном состоянии, вы не знаете, кто вы.

Эта проблема еще сложнее на Западе — человек, который задал этот вопрос, — он с Запада. Дело в том, что Запад не разработал методов быстрого раскрытия подлинного, чтобы сократить темную ночь души. Запад ничего не знает о медитации. А медитация — это лишь одно из названий пребывания наедине с собой, безмолвного ожидания момента, когда о себе заявит подлинное. Это не действие, это безмолвное расслабление — ибо, что бы вы ни «делали», все это исходит из вашей фальшивой личности. Все твои действия в течение двадцати шести лет исходили именно из нее, это старая привычка.

А старые привычки умирают с трудом.

В Индии был один великий мистик по имени Экнат. Однажды он собрался совершить со всеми своим учениками паломничество, которое должно было продлиться от трех до шести месяцев. К нему пришел один человек, упал к ногам и сказал:

— Я знаю, что я недостойный человек. Ты тоже знаешь об этом, все меня знают. Но я знаю, что твое сострадание больше, чем мое ничтожество. Пожалуйста, прими меня в свою группу, которая отправляется в паломничество.

— Ты вор, — ответил Экнат, — причем не обычный вор, а мастер своего дела. Никому никогда не удавалось тебя поймать, хотя все знают, что ты вор. Мне хочется взять тебя с собой, но я должен подумать и о тех, кто идет со мной. Тебе придется пообещать мне — я больше ни о чем не прошу — что в течение этих трех-шести месяцев, пока мы будем в пути, ты не будешь воровать. Когда паломничество закончится, делай что хочешь. Как только вернешься домой, ты свободен от своего обещания.

— Я готов дать такое обещание, и я бесконечно благодарен тебе за сострадание, — сказал вор.