Судьба Темного Меча
Шрифт:
— Кровь Олминова, кардинал! — сказал потрясенный молодой человек. — Он же из вашего ордена! Позвольте, я помогу вам, отец, — вежливо добавил он, протягивая руку смущенному каталисту.
Хотя эти слова были сказаны со всем подобающим уважением, Сарьон не сомневался, что это скорее приказ, чем приглашение. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Гаральд взял каталиста за руку и помог выбраться из густых зарослей кустарника.
Видя, что Гаральд занят, Джорам попытался подобрать свой меч. Но ему пришлось остановиться: три огненных кольца
Довольные, что их жертва на время надежно взята под контроль, Дуук-тсарит выжидательно посмотрели на своего господина, безмолвно спрашивая о дальнейших приказаниях.
— Обыщите лужайку, — велел Гаральд. — Здесь, может быть, кто-нибудь еще прячется в траве. Но сперва уберите эту темноту, хорошо? Она только мешает.
Дуук-тсарит повиновались. Ночь внезапно исчезла, и все вокруг снова заморгали, привыкая к яркому солнечному свету. Когда Сарьон снова смог видеть, он заметил, что колдуны, которые в своих черных одеяниях казались воплощенной темнотой, исчезли вместе с ней. Каталист стал растерянно оглядываться по сторонам, но вдруг осознал, что Гаральд что-то ему говорит.
— Надеюсь, вы не заодно с этими молодыми разбойниками, отец. — Он сказал это уверенно, но с некоторой холодностью в голосе. — Хотя до меня доходили слухи о каталистах-отступниках, которые скрываются в этих землях.
— Я не отступник, ваша... ваша светлость, — начал оправдываться Сарьон, но вдруг умолк. Он вспомнил все и покраснел от смущения, потом, запинаясь, пробормотал: — Хотя, наверное, так и есть... Но, умоляю вас, выслушайте мою историю, — сказал он, повернувшись к кардиналу, который к этому времени уже подошел к ним. — Я... Мы не воры и не разбойники, поверьте мне!
— Тогда что же означает ваше вторжение на нашу лужайку и это нападение на нас? — спросил Гаральд еще более холодным тоном и даже с ноткой гнева в голосе.
— Прошу вас, позвольте мне все объяснить, ваша светлость, — в отчаянии сказал Сарьон. — Это была ошибка...
Двое Дуук-тсарит внезапно возникли прямо из воздуха перед Гаральдом.
— Ну? — спросил он. — Что вы нашли?
— На лужайке ничего нет, ваша светлость, только вот это. — Один из одетых в черное колдунов протянул руки, показывая большое деревянное ведро.
— Необычный предмет в этих диких землях, но, полагаю, он вряд ли достоин вашего внимания, — заметил Гаральд, без интереса глядя на ведро.
— И все же это весьма необычное ведро, ваша светлость, — сказал Дуук-тсарит.
— Нет, нет, — торопливо сказало ведро. — Просто обычное, ничем не примечательное ведро. Заверяю вас, во мне нет ничего такого особенного!
— Олмин всемогущий! — ахнул Гаральд, а кардинал поспешно отступил назад и забормотал молитву.
— Обыкновенное ведро. Старое дубовое ведро, — продолжало болтать ведро сиплым голосом. — Позвольте
— Будь я проклят! — воскликнул Гаральд и выхватил ведро из рук колдуна. — Симкин! — сказал он и потряс ведерко. — Симкин, дурачина ты безмозглый! Ты что, не узнал меня?
На дужке ведра внезапно появились два глаза и пристально уставились на молодого человека. Потом глаза широко раскрылись от удивления, и, рассмеявшись, ведро превратилось в юношу с бородкой, одетого в свой любимый «Грязно-болотный» наряд.
— Гаральд! — воскликнул Симкин, протягивая руки к изящному молодому мужчине.
— Симкин! — Гаральд обнял его и похлопал по спине. Кардинал, похоже, обрадовался Симкину еще меньше, чем говорящему ведру. Подняв взгляд к небесам, священник спрятал руки в рукава рясы и покачал головой.
— Я не узнал тебя, — сказал Симкин, отстранившись и окинув благородного молодого мужчину радостным взглядом. — Что ты делаешь в этих кошмарных диких чащобах?! Стой, погоди... — добавил он, как будто что-то припомнив. — Я должен представить тебя моим друзьям.
— Джорам, Мосия! — Симкин повернулся к двоим юношам, один из которых лежал на земле, скованный заклинанием, а второй стоял, окруженный огненными кольцами. — Я счастлив представить вам его королевское высочество, Гаральда, принца Шаракана.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ЕГО СВЕТЛОСТЬ
— Так значит, это твои друзья, Симкин?
Взгляд принца скользнул по Мосии и задержался на Джораме. Плененный огненными кольцами юноша не отваживался пошевелиться, чтобы не обжечься. Но в его глазах не было страха — только гордость, гнев и злость от такого унизительного поражения.
— Они мне ближе, чем братья, — заверил Гаральда Симкин. — Ты помнишь, как я потерял своего брата? Милого маленького Ната? Это было в тот год, когда...
— Да, да, — поспешно перебил его принц и повернулся к Дуук-тсарит.
— Можете освободить их.
Колдуны поклонились и словами и жестами сняли заклинание антимагии с Мосии. Мосия ахнул и перекатился на спину, тяжело дыша. Огненные кольца, сдерживавшие Джорама, исчезли, но юноша все равно не пошевелился. Сложив мускулистые руки на груди, Джорам отвернулся и стал смотреть на лес, пронизанный солнечными лучами. Он смотрел не на что-то особенное, просто давал понять, что стоит на этом месте по своей собственной воле и, если захочет, будет стоять здесь, пока не умрет.
Гаральд криво улыбнулся. Потом, прикрыв губы ладонью, чтобы не заметно было улыбки, повернулся к Симкину.
— А каталист?
— Лысая Макушка тоже мой дружок, — подтвердил молодой человек, рассеянно оглядываясь по сторонам. — Где же ты, отче? А, вот где. Принц Гаральд — отец Сарьон. Отец Сарьон — принц Гаральд.
Принц изящно поклонился, приложив руку к сердцу по обычаю северян. Сарьон тоже поклонился, гораздо более неуклюже. Его мысли так перепутались, что каталист с трудом понимал, что происходит вокруг и что делает он сам.