Судьба в руках твоих
Шрифт:
Девушка едва не задохнулась от возмущения, но не нашлась, что ответить. Иные же, похоже, и вовсе не были способны перечить жрецу.
— Как поступить с нашим мальчишкой?
— Без Рактааса храм — это просто здание, — отмахнулся Венан, лишь в последний миг отказывая себе в удовольствии переступить через Йозэля. — Поболтается и сам выйдет. Если осмелится вернуться в селение… Хотя, нет, будет лучше, если кто-то встретит его еще на выходе из храма. Местные не должны пачкаться об этот позор!
— Вам не кажется, что это уже слишком? — Иса выступила вперед и сурово посмотрела на жреца.
—
— Но им никогда не мешали посторонние! Венан, да что он тебе сделал?! Это просто мальчишка! Ты ведь сам отправил его в храм, еще и оружие забрал! Мы даже не знаем, жив ли он после стычки с вором! Вдруг, ему нужна помощь!..
Раздался хлесткий звук пощечины.
— Не слишком ли много ты берешь на себя, девочка? — холодно посмотрел Венан на обиженно зыркнувшую из-под капюшона священницу.
— Как можно проповедовать милосердие насилием и смертями? — прошептала Иса, прижав ладонь к щеке.
— Милосердие? Мы несем свет знания, девочка! Развитие крайне редко идет рядом с милосердием, куда чаще оно вынуждено избавляться от… испорченных деталей.
Иса прикусила губу и чуть отстранилась от жреца.
— О каком развитии может идти речь, если сами мы погрязли в этих варварских традициях?! — проворчала она себе под нос.
Венан же только презрительно хмыкнул и, на мгновение задумавшись, снисходительно бросил:
— Ладно, так и быть, можешь пойти в храм и проверить мальчишку.
Они точно говорили о чем-то еще прежде, чем покинуть поляну, но Йозэль уже совсем не мог различать ни слов, ни силуэтов. Сознание покидало его, и в боли и унижении это стало для него величайшим благом.
Ослепительная гордыня. Часть 3
С первыми рассветными лучами, когда служители Ксенона давно покинули окраины леса, Йозэль начал приходить в себя. Невероятным усилием воли он заставил нывшее тело слушаться. Задубевшие пальцы, сжимавшие посох, как величайшую ценность, еле-еле расцепились, позволяя парню опереться руками в землю. Он кое-как встал на четвереньки, медленно поднимая голову, все еще кружившуюся после дурной ночи. Пару секунд Йозэль продолжал так стоять, постепенно приходя в себя. Он искренне думал, что жрец убьет его. Но он все еще жив, и даже злосчастная побрякушка при нем!
Парень перевернулся и сел на землю, рукой ощупывая глаза, слипшиеся от крови. Жрец что-то сделал с ним, вот только что именно? Руки-ноги на месте, на лице под скулами пара глубоких царапин… Он протер рукавом глаза, убирая запекшуюся кровь, и открыл их, однако ничего не изменилось, будто на дворе по-прежнему стояла мистическая непроглядная ночь. Парень нервно сглотнул, истерически захихикав, сильно зажмурился и вновь протер глаза. Понимание хищной змеей холодного ужаса поползло по спине, обвиваясь вокруг крепкой шеи. Дрожащими пальцами Йозэль осторожно ощупывал глазницы, не решаясь дотронуться до глазных яблок, страшась, что их там просто нет. Кончик пальца прикоснулся к роговице, и от неожиданности Йозэль отпрянул назад. Все на месте… Но почему он ничего не видел?
Что этот змей сделал?!
Йозэль вздрогнул, услышав собственный голос, столь
Но кошмар и не думал кончаться.
Йозэль катался по земле, корчась, будто кто-то беспрестанно избивал его, кричал и выдирал мох и траву. В исступлении он лупил по корням деревьев, зубами вцеплялся в собственные руки и одежду. Клоками он вырывал свои волосы и голосил, как раненное дикое животное, совсем не думая, что его крики могут привлечь настоящих диких животных. В голове пульсировала единственная мысль: лучше бы жрец убил его на месте!
У мертвых проблем нет. А с этим ему что теперь делать?! Как быть дальше? Как вслепую добраться до города? Как вообще с этим жить?! Столь беспомощным он не чувствовал себя никогда ранее. Теперь он был абсолютно, совершенно бесполезен! Как теперь рассчитываться с Нэной? Она точно выпрет его на улицу, где он и закончит свое бренное существование в какой-нибудь канаве!
Паника вновь бы накрыла его с головой, если бы на место истерики не пришла опустошающая усталость. Выбившись из сил, Йозэль распластался на спине с широко распахнутыми глазами. Он тяжело дышал, вновь и вновь срываясь в плачь, а по щекам, разбавив запекшуюся кровь, стекали крупные розоватые слезы. Нашарив рядом выпавший из ножен кинжал, Йозэль поднял его над собой, будто рассматривая. Закусив нижнюю губу, он медленно опустил его к груди, чувствуя, как нарастала неясная, чужая тревога в глубине души.
Рука задрожала.
Нет!
Клинок глухо бряцнул, ударившись о древесину.
Все будет хорошо…
Йозэль глубоко вдохнул в попытке успокоить заходившееся в безумном волнении сердце.
Все обязательно будет хорошо! Нужно просто встать и просто двигаться дальше. Он непременно что-нибудь придумает. Как всегда…
Из груди вновь вырвался истерический смех.
Да конечно! Придумет он! Ты и раньше не очень справлялся, а теперь буквально стал калекой, которого этот мир сожрет с потрохами! Надо сказать, заслуженно!
Йозэль с силой ударил себя по лицу.
— А ну заткнись и шевели ногами, нытик! — рыкнул он.
И, на удивление, это действительно помогло. Мысли прояснились, а дрожь постепенно начала сходить на нет. Вновь встав на четвереньки, Йозэль принялся шарить руками вокруг. Коль уж рассчитался за посох собственным зрением, глупо было бы оставлять его здесь. Нужно лишь получить оплату от Волков, а там, может, и нашелся бы в столице кто-то, кто смог бы исправить это недоразумение!
Приободренный этой мыслью, он окончательно пришел в чувство. Нащупав на земле и посох, и брошенный кинжал, парень поднялся на ноги и, проверяя древком путь перед собой, медленно двинулся в случайном направлении. Все лучше, чем топтаться на месте.