Судьба Вайлет и Люка
Шрифт:
— Я теперь тебя напугал до чертиков? — спрашивает он, и я качаю головой. — И твое прошлое меня ни на йоту не пугает, — говорит он. — Теперь ты знаешь, но по совершенно другим причинам. Те, которые больше связаны со мной и с тем, как ты заставляешь меня чувствовать себя.
Я киваю, слезы высыхают, когда он наклоняется, чтобы нежно поцеловать меня. И это странно, но в хорошем смысле, ведь на мгновение все плохое, что только что произошло, не существует. Я не чувствую, как это давит на мою грудь. Люк — первый человек, который смог снять с меня часть груза, и это заставляет меня цепляться за него так долго,
Глава 16
Люк
Следующие несколько недель мы с Вайолет попадаем в этот странный ритм. Мы приводим в порядок нашу комнату, и я позволяю ей складывать большую часть вещей там, где она хочет. У нее есть этот плюшевый мишка, который, по ее настоянию, должен был сидеть на комоде, прямо по среди комнаты, хотя он был фиолетовым и девчачьим. Но потом она сказала мне, что ее отец дал ей его и я обнял ее, потому что это единственное, что мне пришло в тот момент в голову. Я много обнимал ее, отчасти потому, что мне нравилось ее чувствовать, и отчасти потому, что я боялся, что она исчезнет.
Боюсь, она наконец поймет, что я не шутил насчет того, что я делал уколы с наркотиками своей маме, и тогда она не будет так охотно принимать мои объятия. Она несколько раз деликатно спросила меня о моей маме и о том, какая она, и я рассказываю ей как можно меньше подробностей, потому что на данный момент у нас с Вайолет все работает.
Мы много целуемся, она позволяет мне прикасаться к ней, где и когда я хочу, но я все еще сдерживаюсь, боясь перейти эту черту и полностью признать, что я изменился внутри. Что я действительно собираюсь подумать о настоящих отношениях с Вайолет, даже зная, что в любой момент она может отнять у меня все. Однако это чертовски сложно ослабить контроль и проскользнуть внутрь нее. Такое ощущение, что каждое мгновение каждого дня я хочу быть внутри нее, снова и снова. Я хочу снова увидеть этот взгляд в ее глазах, когда она кончит, только на этот раз я хочу быть внутри нее, когда это произойдет.
— В последнее время ты пьешь много пива, — отмечает она, складывая посуду в раковину. Сет и Грейсон отправились на ужин, чтобы отпраздновать свою трехмесячную годовщину. Они вместе уже больше трех месяцев, так что я не совсем уверен, какую годовщину они отмечают, и я не спрашивал. — Это потому, что ты пытаешься лучше заботиться о себе?
Я вздрагиваю от того, как она тонко упоминает мой диабет — мою слабость, но поскольку это она, мне становится немного легче расслабиться. Я плюхаюсь на кожаный диван и запрокидываю голову, чтобы сделать глоток.
— Да, я решил попробовать какое-то время просто пить пиво и посмотреть, что из этого выйдет… стать немного здоровее. Кроме того, я думаю, мне нужно немного отдохнуть и от других вещей.
Она поднимает взгляд от раковины. Ее волосы собраны вверх, оставляя открытыми плечи и шею, чтобы я мог в полной мере ими любоваться. На ней
— Перерыв от чего? — спрашивает она.
Я пожимаю плечами и ставлю пиво на кофейный столик, потянувшись за пультом.
— Моя одержимость… как ты это назвала… выжиганием дерьма из горла. — Я улыбаюсь ей, не говоря ей о настоящей причине, по которой я отказался от крепких напитков. Что я пробую что-то другое, стремясь к более ясной голове, чтобы я мог полностью осознавать все, что происходит между нами. Хотя иногда это тяжело и как-то больно, теперь, когда мои нервы напряжены до предела.
— Я говорила это однажды? — Она склоняет голову набок, постукивая пальцем по губе, делая вид, что не может вспомнить. — Я бы так не сказала.
— Это звучит в точности как то, что ты сказала, — говорю я ей, переключая канал.
— Ты говоришь так, будто знаешь меня или что-то в этом роде, — дразнит она с ухмылкой, закрывая кран.
— Ты хочешь сказать, что я не знаю? — парирую я, снова беря пиво и закидывая босые ноги на стол.
Она делает паузу, вытирая руки бумажным полотенцем.
— Нет, я вовсе не это хочу сказать.
— Так ты говоришь, что я тебя знаю.
— Настолько же сколько я знаю тебя.
— Не думаю, что знаю тебя до конца, — говорю я, сдирая этикетку с пива. — Во всяком случае, пока нет.
Она ставит несколько тарелок в посудомоечную машину.
— Ты знаешь много важных деталей.
Я бросаю влажную этикетку на кофейный столик.
— Я знаю, что знаю.
И ты все еще здесь. — Она смотрит вниз, когда говорит это, как будто ее мало волнует моя реакция, но нервозность ее тона говорит об обратном.
— Конечно, я все еще здесь, — шучу я легким тоном, потому что знаю, что ей от этого станет легче. — Я не хочу снова стать бездомным. Кроме того, где еще я могу переспать с девушкой, которая намеренно каждую ночь прижимается своей задницей к моему члену?
Она смотрит на меня с притворным раздражением в глазах.
— Я сделала это однажды, потому что мне приснился странный сон.
— Странный сон о том, как я трахаю тебя?
Она закатывает глаза, но не спорит, доставая из раковины несколько грязных стаканов.
— Я удивлена, что ты все еще хочешь спать со мной, — говорит она. — Я думала, тебе надоест мой сумасшедший ритуал удушья.
Я запрокидываю голову и делаю глоток пива. Каждое утро Вайолет просыпается так же, как в моей комнате в общежитии, хватая ртом воздух. Первую неделю это пугало меня до полусмерти, но теперь я просто хочу знать, в чем причина. Все, что она мне скажет, это то, что это кошмар, я предполагаю, что это ее родители, но она не будет говорить об этом.
— Что я могу сказать, я думаю, что я просто обожаю наказания.
— Наверное, да, — размышляет она, ставя стаканы вверх дном в посудомоечную машину. — Знаешь, я чувствую себя здесь служанкой. Всегда кажется, что только я мою посуду.
— Эй, я много убираю, — возражаю я, ставя пустую бутылку из-под пива на стол. — Это Сет и Грейсон ничего не делают.
— Грейсон хотя бы готовит, — замечает она. — Все, что делает Сет, — это разбрасывает обертки «Kit-Kat» и банки с энергетиками повсюду.