Судьба «Вольтериады» Жана Гюбера

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ

AGADEMIK DES SCIENCES DE RUSSIE

INSTITUT D'HISTOIKE UNIVERSELLE

Serguei Karp

Le Destin de la «Voltairiade» de Jean Huber

Рецензенты:

доктор искусствоведения С.О. Андросов, кандидат искусствоведения Е.Б. Шарнова

С эпохой Просвещения в Европу пришло новое понимание публичности как доступности, открытости, а вместе с ним – и утверждение права человека на частное пространство, скрытое от посторонних глаз. Как показал Антуан Лильти, возникновение четкой границы между этими двумя сферами порождало соблазн нарушить ее, причем интерес к подробностям личной жизни людей был пропорционален их известности [2] . Особенно ярко этот интерес проявился в творчестве женевского художника Жана Гюбера (Jean Huber, 1721–1786): он прославился благодаря работам, с юмором запечатлевшим сцены повседневной жизни кумира XVIII столетия-Вольтера-в Фернее, его владении в окрестностях Женевы. Центральное место среди них занимает знаменитая серия из девяти картин, хранящихся в Эрмитаже. Ее значение выходит далеко за рамки иконографии фернейского патриарха – она стала первой визуальной хроникой жизни частного лица, изображенного в своем интимном, домашнем быту [3] . История создания этой серии подробно описана, причем сравнительно недавно – в замечательной книге Гарри Апгара, и повторять ее здесь не меет смысла.

Жан Гюбер (1721 1786)

Вырезной силуэт Вольтера с неизвестным за шахматным столом [1765–1770?]

Местонахождение оригинала неизвестно

Воспроизводится по изданию: Charriere de Severy W. et C. La vie de societe dans le pays de Vaud a la fin du XVIIIe siecle. Salomon et Catherine de Charriere de Severy et leurs amis. Lausanne: Georges Bridel; Paris: Librairie Fischbacher, 1911. T. I. Planche face a la p. 252

Я лишь напомню читателям об основных этапах работы Гюбера над ней и некоторых фактах его биографии.

Жан Гюбер был потомственным гражданином Женевы-его предки перебрались туда из Шаффхаузена в середине XVII столетия и сразу же заняли в городе видное положение: от поколения к поколению они неизменно заседали в Совете двухсот – законодательной ассамблее Женевской республики. С 1752 г. и до конца своих дней в этом Совете состоял и Жан Гюбер. Как и многие его соотечественники, он начал свой путь с военной службы в армиях иностранных монархов – вначале ландграфа Гессен-Касселя, затем короля Сардинии. Однако военная карьера не стала его уделом. Будущий бытописатель Вольтера любил рисовать, музицировать, много читал, прекрасно владел пером, увлекался соколиной охотой. Его художественный дар проявился ранее всего в искусстве силуэта, которое он непрерывно совершенствовал, вырезая все более и более сложные профили фигур и предметов из бумаги или ткани. В этом эфемерном жанре, вошедшем в моду в середине XVIII столетия, он добился успеха – его вырезки, отличавшиеся остроумием и наблюдательностью, пользовались немалым спросом. Наибольшую известность принесли ему вырезные профили самого Вольтера и сцен с его участием. Первые из них – в виде прорезей в игральных картах – появились уже в 1755 г., то есть вскоре после того, как Вольтер приехал в Женеву.

Популярности Гюбера во многом способствовал Фридрих Мельхиор Гримм, редактор известной «Литературной корреспонденции» – рукописного журнала, с 1753 г. рассылавшегося по подписке узкому кругу коронованных и титулованных особ и сообщавшего им дважды в месяц новости культурной жизни Франции. С 1764 г. «Литературную корреспонденцию» Гримма получала и Екатерина II. В выпуске от 15 августа 1764 г. Гримм впервые привлек внимание своих читателей к одной из многофигурных вырезок Гюбера, посвященных Вольтеру и его страсти знакомить гостей Фернейского замка с тайнами природы. К сожалению, она до нас не дошла, но Гримм описал ее подробнейшим образом:

Российская императрица была поклонницей Вольтера, переписывалась с ним, называла себя его ученицей. Зная об этом, весной 1768 г. Гюбер отправил ей картину, изображающую Вольтера на фоне Альп (Vue des Alpes ou est Voltaire comme hors d’oeuvre [7] \ a на следующий год – сцену приема в Фернее князя Ф.А. Козловского, привезшего Вольтеру письмо Екатерины II и ее портрет. Появление этих картин (увы, не сохранившихся) стало прологом к целой серии, анонсированной Гриммом в «Литературной корреспонденции» 15 марта 1769 г.:

Екатерина II в письме Вольтеру от 31 марта/ll апреля 1770 г. упомянула о двух полученных ею полотнах Гюбера, выразила сожаление, что тот, «похоже, пишет не более одной картины в год», и подтвердила свое желание иметь всю серию [9] . Вольтер, болезненно воспринимавший шаржи Гюбера и к тому же раздраженный появлением глумливых карикатур по мотивам одной из его картин [10] , предпочел не сообщать художнику об этом письме. Молчание «Семирамиды Севера» охладило пыл Гюбера: он решил, что не угодил ей, и приостановил работу над несколькими уже начатыми эскизами. В «Литературной корреспонденции» от 1 ноября 1772 г. Гримм сообщил об этом своим подписчикам, посетовал на обидчивость Патриарха и опубликовал послание Гюбера Вольтеру от 30 октября, в котором тот, обращаясь к своему герою, в частности, писал: «Неужто вы не понимаете, что вашему портрету надобны тени, что нестерпимому сиянию [вашей славы. – С.К.] нужен контраст <…>?» [11]

Фридрих Мельхиор Гримм (1723–1807)

Гравюра Джона Суэйна с рисунка Луи Кармонтеля (1769)

Лондон, 1813

Эстамп Генри Коулберна

Офорт. 18,5 х 13 см

British Museum. Department of Prints and Drawings (N 1920, 1211.1570)

Прочитав этот выпуск, в начале января 1773 г. императрица поручила вице-канцлеру князю А.М. Голицыну написать Гримму и добиться получения обещанных полотен Гюбера. Формальный заказ содержался в письме Голицына Гримму от 14/25 января 1773 г. [12]

Конец ознакомительного фрагмента.