Судьба засранца

Сплетни считаются альтернативным видом информации, но, по-моему, они наравне с государственными и военными тайнами – наиболее быстро-распространяющийся вид информации. Наверное, за неделю до того, как в мозгу нашего шефа появилась жидкость, с ударом в голову которой народное поверье связывает появление всяких сногсшибательных идей, и эта жидкость, надо полагать, стала причиной появления приказа о создании комиссии по борьбе с пьянством, в нашей шараге вовсю шло неофициальное обсуждение кандидатур в члены этой комиссии.

Распространение и обмен слухами, сплетнями вообще было специализацией нашего отдела. Нет, конечно, у нашего отдела было какое-то другое официальное предназначение, но вот какое именно, я, честно говоря, за 2 года работы в отделе так и не понял. А вот фактическую компетенцию отдела мне сразу по поступлении

в отдел объяснили сослуживцы – Таня (которую в ее отсутствие сослуживцы называли «бомбой» или «коровой»), Галя (которую в ее отсутствие называли «доской»), Рита, которую уже не помню как за глаза называли и завотделом, которую не помню как называли в присутствии, но помню, что в отсутствие – «Тетя лошадь». Так вот, когда я, молодой специалист, переступив порог первого в моей жизни места службы, поинтересовался – чем занимается сие подразделение, мои будущие сослуживцы почти в один голос ответили: «Свежими сплетнями и… (впрочем, об «и…» скажу чуть дальше).

И, надо сказать, сплетни почти каждый день были свежайшие и, нередко просто из ряда вон выходящие. Но, как верно подмечено, нет дыма без огня – в самых невероятных сплетнях была крупица истины. Так, когда Галя сообщила, что зав соседнего отдела похмелялся тормозной жидкостью, то вскоре стал известен и реальный факт, послуживший основой этой информации. Оказывается, сама Галя после крутой вечеринки не нашла никаких средств для опохмела, кроме как тормозную жидкость в гараже; а это затем стало причиной почти месячного пребывания Гали на больничном вследствие «бытового отравления».

А, когда Рита сообщила новость, что председатель профкома сожительствует со своей тещей, то после очередного заседания женсовета, на котором разбиралось поведение Риты в быту, выяснилось, что Рита, сама являясь тещей, сожительствовала со своим зятем, а это, в свою очередь, стало причиной покушения тестя кастрировать зятя.

Вот уже несколько дней в нашем отделе шли оживленные дискуссии по поводу кандидатур в состав комиссии по борьбе с пьянством. Причем, речь шла не столько о кандидатах, сколько об уже готовом списке, который чьи-то слишком любопытные глаза узрели на столе у шефа, и за него только предстояло проголосовать на предстоящем общем собрании коллектива.

Как явствовало из слухов, в этом списке значилась фамилия Капусты Василь Василича. Упоминание сего имени в сочетании со словами «член комиссии по борьбе с пьянством» вызвало взрыв гомерического хохота в нашем отделе (да и в любом другом отделе тоже). Около года назад Василь Василич при весьма загадочных обстоятельствах попал в медвытрезвитель. Капуста с помощью чужих ног возвращался домой после веселого застолья. Возле какого-то дома он поблагодарил чужие ноги, а когда те удалились, появились две версии произошедшего. По одной из них, Капуста по приходу домой застал свое ложе без матраса, простыни и прочих постельных принадлежностей. Поняв данный факт, как попытку жены спровоцировать скандал, он решил не поддаваться на провокацию и, раздевшись, улегся спать на голую сетку кровати, подложив под голову штиблет вместо подушки. Но жена Капусты, убедившись в бесплодности своих попыток, обратилась к своему брату, работавшему в медвытрезвителе, и тот по блату отправил Василь Василича в медвытрезвитель прямо из дома. Но слухи донесли и иную версию событий. Просто Капуста заблудился в городе и, обнаружив возле чьей-то калитки ржавую койку, выставленную хозяевами на улицу за ненадобностью, принял ее за родное супружеское ложе. А, почувствовав себя дома, он разделся до того в чем мать родила и улегся почивать на голую сетку, положив под голову штиблет. Может быть, проспавшись и разобравшись в своем огрехе, Василь Василич мирно бы добрался домой, но дело в том, что койка стояла в нескольких метрах от оживленной автобусной остановки. Ожидавшие автобус граждане стали проявлять большое беспокойство в связи с нахождением в тесном соседстве с совершенно голым гражданином. Одни беспокоились – не застудится ли Капуста (дело было поздней осенью). Другие опасались, что Василь Василич подорвет своим видом моральные устои общества. В итоге и те. и другие стали звонить в различные срочные и аварийные службы, из которых только органы внутренних дел откликнулись на призыв и доставили Капусту в надлежащее для его состояния место.

Какая из этих версий ближе к истине – сказать затруднительно, ибо оба слуха, как заверяли сослуживцы, были из «достовернейших источников».

Другой, обсуждаемый нашим отделом кандидатурой, стал Роберт Робертович Голицин по кличке «поручик Голицин» или просто «поручик». Но кличка не соответствовала действительности, ибо Голицин – бывший капитан

Советской Армии. А бывшим он стал после того, как пропил молодое пополнение, доставляемое им к месту службы. Эту невероятную историю рассказала Галя под большим-большим секретом, а ей еще под большим секретом рассказала наша кадровичка. Следуя с командой призывников в поезде, Голицин допился до такой степени, что стал приставать ко всем пассажирам с требованием немедленно дать опохмелиться хоть чем-нибудь, иначе он выбросится из поезда или умрет от прогрессирующего синдрома похмелья, Материально Роберт Робертович за свое спасение от смерти предложить своим спасителям ничего не мог, ибо пропил все, что можно и начал уже то, что нельзя: пропил форменные брюки и расхаживал по вагонам в неглиже. (Вообще «поручик Голицин» пьянствовал, как поручик Голицин лет сто до него – эта армейская традиция передается из поколение в поколение). Но никто из пассажиров не откликнулся на призывы о помощи. Голицину осталось только либо умирать, либо выброситься из поезда, чтобы разом прекратить муки похмелья. Он стал открывать уже окно вагона, но тут его остановил командир бригады шабашников, едущей по соседству с призывниками. Он предложил Голицину сделку века: в обмен на ящик водки предоставить призывников Роберта Робертовича для разгрузки вагона кирпичей, ждущего шабашников на соседней станции. Счастливый Голицин даже расцеловал своего спасителя и его ботинки, а, увидев ящик водки, забыл про все на свете до конечной станции следования. А подопечные его, разгрузив вагон и, обнаружив себя брошенными на произвол судьбы, отправились жаловаться к военному прокурору. Прокурор, выйдя из шока, в который повергло его рассказанное, отдал приказ взять Голицина под стражу. Роберт Робертович пришел в себя, когда его спящего в тяжелом хмельном сне разбудил начальник военного патруля и предложил сдать оружие, если такое есть и пройти…Быть может, Голицина судили бы (наверное по статье «Промотание военного имущества»), но судьба улыбнулась несчастному пьянице. Военный прокурор отправил беспризорных призывников на строительство собственной дачи, по возведении которой они отправились на заслуженный дембель с полагающимися в таком случае записями в военных билетах. На радостях прокурор простил Голицину все грехи и освободил из под стражи. Но для порядка Голицина из армии уволили. Ведь служил он в ракетной части и пропивать там было что. Счастье от построенной дачи у прокурора было так велико, что он помог устроиться безработному Голицыну в нашу шарагу.

Я частенько, между прочим, видел Голицына в обнимку с каким-то военным прокурором. Они угощали друг друга пивом и ездили на дачу к прокурору, вспоминая, видимо нечто общее, их роднящее. Но что стояло за этим? Бог его знает.

В отличие от предыдущих кандидатур, следующая обсуждаемая кандидатура – водитель нашего снабженца Виталик хотя употреблял спиртные напитки, но не злоупотреблял ими. Это поначалу вызвало отсутствие интереса к обсуждаемой кандидатуре.

– …Зато ворует, – вдруг испортила биографию Виталика Рита.

Это было новостью! Тотчас к кандидатуре Виталика появился интерес.

– В общем, то мне эта наша кассирша рассказала, – продолжала Рита, – ей секретарша шефа рассказала.

По слухам выходило, что Виталик, развозя по домам вдрызг напившееся начальство, обчищает им карманы. Пострадавшие-то понимают чьих рук работа, но поймать за руку не могут. Единственным средством защиты стали записки предупреждения и записки-просьбы, которые перед попойкой наши начальники вкладывали в бумажники: «Виталик, положи, пожалуйста, на место», или «Положи на место, сукин сын, а то плохо будет».

Неожиданное резюме обсуждению кандидатуры Виталика сделала Тетя лошадь:

– И ничего страшного. По сравнению с нашим снабженцем Виталик не вор, а воришка мелкий, сосунок. Нашему снабженцу во всех складах, куда приезжает, надо не записки, а транспаранты писать: «Положи на место!» Только и транспарантов не хватит, и толку не будет.

Но завотделом, впрочем как и всех сотрудниц, более всего интересовала кандидатура единственной представительницы прекрасной половины человечества в будущей комиссии – Марины из машбюро.

– По каким это критериям наш шеф ее туда выдвинул? – возмущенно удивлялась Тетя лошадь.

– Известно по каким, – развила идею Галя, – по тем, что Капусту и «поручика», и Витальку: от каждой твари по паре.

– От пьянчуг и воришек есть, теперь и коза дранная будет, – закончила логическое рассуждение отдела Рита.

«Козой драной» Марину стали называть за глаза после оглушительного скандала, в результате которого наш прежний шеф отправился на пенсию по инвалидности, а Марину с теплого местечка в приемной шефа переместили в Машбюро.