Судьба зимней вишни

Зарецкая Людмила

Я так обрадовалась, услышав эти слова, что даже немножко попрыгала. Но потом нахмурилась.

– А все-таки, как ты тут оказался?

– Твоя Иллария… Ну ладно-ладно, не твоя… Она заразила тебя подозрительностью. У меня клиент живет в соседнем подъезде, я его проводил до дома, вышел на улицу, а тут ты.

Я расхохоталась такому смешному совпадению, после чего мы сели в машину и поехали ужинать.

За ужином мы поспорили насчет того, стоит ли до Сережкиного отъезда знакомить его с Петровичем. Я считала, что раз уже анонсировала сыну это

мероприятие, то должна выполнить обещание. Он уверял, что торопиться ни к чему.

– Алиса, парень послезавтра уезжает. Он уже весь мыслями в этой поездке. Не нужны ему новые эмоциональные впечатления. Кроме того, он же ребенок. Нарассказывает чего-нибудь бабушке или отцу. Зачем тебе это надо? Вернется, и мы познакомимся.

Я была вынуждена согласиться, что в этом есть определенная логика. И спросила, переедет ли Петрович ко мне на время отсутствия Сережки.

– Обязательно, – ответил он. – Только не сразу. Я как раз хотел тебе сказать, что завтра на неделю уезжаю в командировку. Вернусь только в следующую пятницу. И сразу к тебе.

Я расстроилась ужасно. Из двух недель счастья подлый работодатель Петровича крал у меня дней десять, да еще вдобавок с двумя выходными. Мой любимый внимательно посмотрел на меня:

– Алиса, я тебе обещаю, что вернусь из этой командировки и мы будем вместе. И еще. Я не говорил, что я тебя люблю?

На этих словах я, заплакав, закрыла лицо ладошками, но Петрович отвел мои руки, внимательно посмотрел мне в глаза и крепко поцеловал в губы.

– Я очень люблю тебя, Алиса, – повторил он. – Я выполню свою работу, и у нас все будет хорошо.

Я позвонила маме и попросила переночевать с Сережкой. Мы с Петровичем поехали к нему, в его маленькую квартиру. Я была там впервые, но меня не смущали ни старые обои, ни одежда, которая вместо шкафа висела на вбитых в стену гвоздях. Меня волновало только то, что завтра человек, которого я люблю и который, о боже, любит меня, уезжает на целую неделю. Мне нужно было с ним хорошенечко попрощаться. И честное слово, я отдала ему все, на что была способна.

Глава 7

Страсти на части

Никогда нельзя распускаться. Надо всегда быть в форме. Нельзя показываться в плохом состоянии. Особенно родным и близким. Они пугаются. А враги, наоборот, испытывают счастье. Поэтому, что бы ни происходило, обязательно нужно думать о том, как ты выглядишь.

Коко Шанель

Назавтра испортилась погода. Столбик термометра злорадно показывал плюс два, в лицо летел мокрый снег. И это семнадцатого мая… На улице было так же гнусно, как у меня на душе. Петрович уехал в командировку. Завтра улетал Сережка. Мне предстояли одинокие вечера. Я как раз закончила укладывать вещи, когда раздался телефонный звонок.

Это был Шаповалов, который снова приглашал на ближайшие выходные к себе на дачу.

– Можете взять с собой подругу, Алиса Михайловна, – рокотал голос

в трубке. – Я понимаю вашу щепетильность, поэтому не настаиваю, чтобы вы ехали ко мне одна. Мы прекрасно проведем время.

Я подумала, подумала, подумала… и согласилась. Предстоящее одиночество меня не радовало, а так – хоть какое-то разнообразие в жизни.

– Вам не нужна моя помощь, Алиса Михайловна? – спросил Шаповалов, когда мы договорились о поездке.

Я снова немножко подумала, набралась наглости и попросила отвезти завтра Сережку и Илларию в аэропорт. Лишние четыре часа в компании с бывшей свекровью оптимизма мне не прибавят, да и на дорогах скользко. Шаповалов с энтузиазмом согласился оказать мне такую услугу, и мы договорились, что в девять часов к моему дому подъедет машина с шофером.

– Надеюсь, это будет не лимузин, – уточнила я, представив себе шок Илларии.

– Нет, – засмеялся мой собеседник. – Лимузин нужен, чтобы возить прекрасных женщин по ночным клубам. А для путешествующей бабушки с внуком подойдет хороший безопасный джип.

Сережка к такой идее отнесся с восторгом. Он весь вечер пытал меня маркой джипа и клялся, что совершенно не обижается, что я не поеду его провожать.

– Я ведь понимаю, что бабушка способна довести до белого каления кого угодно, – резонно заметил мой сын. – Да и я не буду волноваться, как ты доедешь обратно.

На том и порешили.

На дачу к своему магнату я решила взять Инку. Во-первых, мы с ней давно не трепались по душам. Во-вторых, ей явно следовало слегка отдохнуть от своей бурной семейной жизни.

Моя подруга – человек уникальный. Я таких больше не знаю. В ней сто шестьдесят сантиметров росту (вместе с тапками и кепкой, которая является неотъемлемой частью Инкиного гардероба) и сорок восемь килограммов весу, сорок из которых приходятся на характер. Пока ее муж-хоккеист Гоша не заделался бизнесменом, подруга одевалась в основном в «Детском мире». Теперь она может с шиком тратить деньги, покупая свой сорок второй размер в самых модных магазинах Лондона и Парижа.

У Инки, несмотря на детские размеры, оч-чень сильный характер. Первый раз она вышла замуж еще на первом курсе, то есть раньше, чем я. Правда, Инка на год меня старше. Сразу после школы она решила поступать на факультет журналистики. Столичные города ее маме, библиотекарю, было не потянуть, поэтому самостоятельная Инуся рванула не куда-нибудь, а в Иркутск.

Там был конкурс всего три человека на место, что для талантливой Инки было легко преодолимо. До ноября жизнь казалась ей замечательной штукой. Как раз до тех пор, пока не ударили сибирские морозы. Инка в своей курточке на рыбьем меху и со стипендией в сорок рублей оказалась к ним явно не готовой. До сессии она с горем пополам дожила, перемещаясь по городу короткими перебежками. Сдала ее на все пятерки. На последние деньги купила билет до дома и вернулась к маме, горестно заявив, что в тридцатипятиградусный мороз она примерзает к стулу в библиотеке.