Судьба зимней вишни
Шрифт:
– Теперь тебе понятно? – вмешался в мои мысли голос Инки.
– Что мне должно быть понятно? – поинтересовалась я.
– Кто и за что его убил, разумеется…
– Ничего мне не понятно, – нахмурилась я. Инка посмотрела на меня как на больного ребенка.
– Вот я и говорю, что ты балда! Его этот Коваленко убил, к бабке не ходи. Сидел человек на теплом месте, ждал звезд на погоны, а вместо этого на пенсию отправился. Вот он время выждал и отомстил твоему ухажеру по полной программе.
– Странно это все, Инусь. Все-таки
– Это с твоей точки зрения не стоит. Ты у нас ангел с крыльями, всех жалеешь, всех понимаешь, всех прощаешь. А Коваленко этот таких бабок лишился, что от злости готов был маму родную не пожалеть, не только сослуживца бывшего.
– Может быть, – задумчиво сказала я. – Ну, тогда можно считать, что дело раскрыто. Твой Сашка Мехов придет к тем же выводам, что и мы с тобой. И Коваленко арестуют. Кстати, неужели он этого не понимал, когда шел на преступление?
– С тобой в цирк ходить не надо! – всплеснула руками Инка. – А с чего ты взяла, что он сам стрелял? Мог и киллера нанять. Ищи теперь свищи. А без исполнителя и заказчика к делу не пришьешь. У него, поди, алиби есть. И официально где-нибудь числится, что в момент убийства он сидел в компании из десяти вполне уважаемых граждан, которые это любому следователю подтвердят.
– Ин, а как ты думаешь, если так оно и случится, твой Сашка, чтобы дело закрыть, это убийство на меня не повесит? Все-таки я самая удобная подозреваемая. И меня, в отличие от полковника Коваленко, по всей стране искать не надо.
– Во-первых, Сашка – не мой. У меня с ним никогда ничего не было. Пока. А во-вторых, у нас, конечно, случается, что невиновных сажают, но ты – явно не та кандидатура.
– Как-то ты не очень уверенно это говоришь, – слегка обеспокоилась я.
– Да перестань, за тебя кто угодно вступится. Или ты думаешь, я не знаю, что у тебя в клиентах сам губернатор ходит.
– И вовсе не губернатор, а дочка его, – начала я. – Тьфу, развела ты меня все-таки! Ни слова больше не скажу, даже не надейся.
– Да храни ты свои тайны, я ж не против, – засмеялась довольная Инка. – Но, если честно, то я, подруга, не думаю, чтобы тебе что-то угрожало. Хотя я на всякий случай Сашке Мехову позванивать буду.
После разговора Инка накормила меня вкуснющим обедом. Все же из моих знакомых так больше никто не готовит, даже мама! Смолотив холодный свекольник и жареные драники со сметаной, а напоследок напившись морса из ревеня, я вышла на улицу и снова вспомнила про Лору.
Ее мобильный опять оказался выключенным, и я всерьез забеспокоилась. Ведь с горя Лора могла наложить на себя руки. На задворках сознания сидела и мысль о том, что после гибели Петровича неизвестный мне убийца мог охотиться и за ней тоже. Правда, на этом месте я вспомнила о полковнике Коваленко и успокоилась. Ему Лора была явно по барабану.
Впереди у меня было еще одно очень важное дело, которое я обещала выполнить:
Тетя Дуся жила в доме сталинской эпохи, утопающем в зелени маленького уютного двора. В центре двора была обустроена детская площадка с песочницей и веселым, покрашенным в зеленый цвет домиком. У каждого подъезда стояла целая, а главное – чистая скамейка, на которой сидели старушки. Неподалеку красовалась резная беседка, где, негромко переругиваясь, пенсионеры забивали козла.
Двор выглядел спокойным и добротным. Было видно, что в нем в мире и согласии выросло не одно поколение, что здесь привыкли заботиться о стариках и свято блюли правило «Не гадить, где ешь». К сожалению, этим сегодня могут похвастаться немногие.
Я обожаю такие дворы, поэтому, идя к нужному мне подъезду, в очередной раз подивилась, что сестра Петровича зачем-то поменяла квартиру в таком чудесном доме на панельную свечку в далеко не лучшем районе города. Впрочем, у молодежи свои причуды, кто ж спорит.
На мой звонок в квартиру номер пятьдесят никто не открыл. Сначала я решила, что старенькая тетя Дуся либо плохо слышит, либо медленно ходит, поэтому упорно жала на пимпочку. Но дверь не открывалась. Одинокая бабулька вполне могла уйти в магазин, поэтому я решила немного подождать ее на улице. Но, выйдя к подъезду, поменяла свои планы. Если старушка ушла совсем недавно, то могла вернуться часа через полтора, так что лучше выяснить у сидевших на лавочке соседок, в какой магазин у них принято ходить, встретить тетю Дусю там и довезти до дома.
Женщины у подъезда с интересом смотрели на меня, мои льняные белые брюки (стоимостью в их полугодовую пенсию), неброскую маечку, купленную в прошлом году все в том же Лондоне, и очередные туфли от Маноло Бланик. Любопытство было написано на их лицах так явно, что я даже засмеялась.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я. – Вы знаете, я, кажется, нуждаюсь в вашей помощи.
– Почему бы и не помочь, ежели человек хороший, – с готовностью отозвалась крайняя на лавочке бабулька с высокой халой «да здравствуют шестидесятые!» на голове.
– Вы не знаете, куда могла пойти женщина из пятидесятой квартиры, тетя Дуся?
– Кому тетя Дуся, а кому и Евдокия Евлампиевна, – важно ответила бабулька с халой, и я в очередной раз вспомнила Илларию Венедиктовну с ее любовью к длинным и вычурным именам.
– Да-да, конечно, Евдокия Евлампиевна, – закивала я. – Не подскажете, где я могу ее найти?
– А кто ты какая, чтобы я тебе информацию о постороннем человеке давала? – начала заводиться старушенция, но тут сидевшая рядом с ней чистенькая старушка с белыми, собранными в хвостик волосами махнула маленькой ручкой: