Судьба
Шрифт:
— А с рисунком-то что будешь делать? — поинтересовалась Блум, положив руки на стол.
— Положу на могилу Рэйнбоу. Обрадую ее, — улыбнулся он, — Хотя бы на душе станет приятно.
Блум поняла его и улыбнулась. Взяв его за руки, она кивком головой дала понять, что поможет ему в этом, да и не только. Икинцыцы 1 знал, что Блум — одна из лучших художниц университета и с ней на равных идет Флаттершай., но у Флаттершай просить как-то непривычно, ибо она не была такой ближайшей подругой, как Блум. Более того Блум — первая подруга, сходу ставшая лучшей и
— Когда приступать? — спросила Блум.
— Не сейчас. Я пойду по своим делам. Либо я зайду, либо ты приходи вечером. Если сегодня занята не будешь.
— Что ты? Я абсолютно свободна, — Блум показала большой палец.
— Чудно, — Икинцыцы 1 улыбнулся, — Кстати, Блум…
Икинцыцы 1 взял кружку чая и снова вылил на свое лицо. Ему повезло, что чай не был таким горячим. В первый раз Блум смеялась, во второй раз грустила, а теперь ограничилась лишь улыбкой. Она дала салфетку, чтобы он потер свое лицо.
— Тебе в чае надо искупаться, — сделала вывод Блум, — А то ты слишком сильно любишь чай.
— А ты приготовь мне ванну из чая — тогда буду всю жизнь тебе благодарен. Аха-ха-ха-ха! — посмеялся он.
— Ой, тогда одолжи у Рондоближа мешок с чаем. Только… если он узнает истинную причину… Точно пошлет.
— Ой, Рондо не из таких, — махнул рукой Икинцыцы 1.
— Всякое бывает, — улыбнулась Блум, — Ты тоже болтал, что ты хейтер и отрицаешь романтику. А случилось наоборот. Ну? Что скажешь?
— Эу… погода хорошая, — отмазался он, резко повернувшись в сторону.
— Да ладно тебе. Ты даже лучше стал, — подмигнула Блум.
— Ой, не надо комплиментов…
— Это не комплимент, а констатация факта. Прими это за правду. Это тебе говорит лучшая подруга, которая врать тебе не станет. В отличии от тебя, — Блум скрестила руки на груди.
— Я? — он округлил глаза.
— Да. Ты врал мне не один раз, — Блум нахмурилась.
— Эу… чтобы не заставлять тебя нервничать.
— Ты такой заботливый, как ангел, — с сарказмом произнесла Блум, — Брат из тебя хреновый.
— Обижаешь, — Икинцыцы 1 вздохнул с ноткой обиды, — Ладно, я пойду по своим делам. Вечером увидимся, окей?
— Агась. Не теряйся только.
— Окей, — подмигнул он ей, после чего встал со стула, — Спасибо за чай, Блум. Я отвечу тебе тем же совсем скоро.
— Ладно, — улыбнулась Блум и встала, — До вечера, родной.
— До вечера, старушка, — Икинцыцы 1 показал ей язык.
Она не стала обижаться на его шутки и лишь помахала в рукой в знак прощания. Икинцыцы 1 медленно развернулся и покинул ее дом. Блум осталась дома, ибо настроение он в какой-то мере ей поднял.
Жизнь Блум изменилась: она может больше не думать о проблемах с отцом Ская, о печали и препятствиях. Ей уже не о чем думать. Икинцыцы 1 снова стал свободным, однако он не радовался этому: все решило ведь не расставание, а смерть девушки. Блум впервые почувствовала себя свободной. В последний раз она была свободной в пятом классе, а в шестом начала питать чувства и зависимость от Ская, а потом
— «Попробую-ка я что-нибудь накидать на рисунок, чтобы помочь Ики 1 еще раньше», — мысленно решила Блум, после чего направилась в свою комнату.
Вечер, 8 ноября…
3. Икинцыцы 1 сидел дома один. Икинцыцы 2 с Котом отправились… нет, не к Рарити, а в старую квартиру Икинцыцы Первого, который официально является его домом. Икинцыцы 2 с Котом решили побыть там и сделать небольшую уборку. Икинцыцы 1 остался дома… рисовать.
Он решил начать рисовать без Блум, однако у него выходили каракули. Он умел делать чертежи, рисовать планы и схемы, но никак не рисунки. Еще с детства было ясно, что художник из него никакой. Хотя Икинцыцы 2 рисует не лучше старшего.
Вдруг к нему домой постучались. Икинцыцы 1 встал и вышел из своей комнаты, после чего подошел к входной двери. Открыв дверь, он улыбнулся: это была Блум. Сама она тоже улыбнулась и протянула руку для рукопожатия.
— Добрый вечер, Ики 1.
— О! Здорова, старик! — Икинцыцы 1 пожал ее руку, — Рад тебя видеть. С ночевкой?
— Да нет. На час пришла, заодно помочь тебе по дому. И нарисовать рисунок. Хотя у тебя еще завтрашний день впереди.
— Оу… а ты проходи, Блум, — Икинцыцы 1 пропустил ее.
Блум с его разрешения зашла в дом. Икинцыцы 1 резко побежал на кухню. Блум поняла, что без ужина он ее не оставит, потому решила пойти за ним. Зайдя на кухню, там она увидела пюре, котлеты и, собственно, чай. Икинцыцы 1 уже приготовился к ужину. Быстро!
— Ой, это все для меня? — спросила Блум с улыбкой.
— Нет. Это для твоего желудка. Аха-ха-ха-ха! Садись, дружище. И советую не спорить.
— Ох… ладно.
Блум села за стол. Икинцыцы 1 нарезал куски хлеба и положил три куска перед ней. Сам же он сел напротив нее и решил сделать своеобразную молитву.
— За наш сытый желудок! — объявил Икинцыцы 1.
— Твоя фирменная фраза, Ики 1. Амин, — улыбнулась ему Блум, после чего принялась ужинать.
— Кстати, глянь на мой позор…
Икинцыцы 1 закрыл лицо руками от стыда и протянул свой рисунок, который еще не был доработан. Блум посмотрела на этот рисунок. От увиденного она бы рассмеялась, если бы не последние события. Но и улыбки хватило.
— Эх ты, художник, — покачала головой Блум, — А теперь глянь, что я нарисовала.
Блум вытащила из сумки свой рисунок и показала Икинцыцы 1. Тот округлил глаза и раскрыл рот, а потом медленно взял листок в руки. Рисунок не был доработан, но профессионализм четко подчеркивался. Тут были нарисованы Икинцыцы 1 и Рэйнбоу, которые обнимались друг с другом, причем Рэйнбоу положила голову на грудь. Фона не было, а рисунок нарисован карандашом. Икинцыцы 1 с шоком посмотрел на Блум, которая постаралась ради него.