Судьбе наперекор…
Шрифт:
– Ладно. Завтра вечером обязательно приду и насчет работы расскажу, если узнаю что-нибудь стоящее.
– Целую, Муся! – сказала я, как обычно, и, положив трубку, задумалась: ну и ну, видимо, дело настолько сложное, что вся Управа на ушах стоит – не знают, с какого бока к нему подойти.
Но надо было еще решить вопрос с Варварой Тихоновной, и я, найдя в бесплатной рекламной газете, которую каждые выходные нам бросали в почтовый ящик, телефон службы «Помощница», позвонила и спросила, сколько сейчас платят приходящей домработнице за необходимый минимум услуг.
Приехавший за мной Чаров потряс меня своим видом: вальяжный, элегантный, он распространял вокруг себя запах дорогого мужского парфюма и хорошего табака – чудеса творит с человеком спокойная жизнь.
– Леночка, твой должник прибыл! – сказал он, целуя мне руку. – Поехали, и машину свою оставь здесь, тебя потом водитель Михаила отвезет. А то если ты за рулем будешь, то и выпить не сможешь: А сегодня такой праздник! Такой праздник!
– Какой же? – что-то праздники косяком пошли.
– А вот приедем – и расскажу, – загадочно улыбнулся Володя.
– Слушай, подскажи адресок, где живая вода водится, – попросила я, когда мы уже ехали в машине. – Я тоже, как и ты, хочу на десять лет моложе выглядеть.
– Запросто! – засмеялся он. – В театре! Я ведь туда вернулся! Ты представляешь?! Я вернулся в театр! Это такое счастье!
– Так сегодня по этому поводу гуляем? – спросила я, внимательно следя за его реакцией.
– Не только. Официальный повод – знакомство с тобой, а остальное – после, – опять загадочно улыбнулся он, и я почувствовала, что на его действительно искреннюю радость словно тень какая-то падает, но решила пока не форсировать ситуацию и притворно возмутилась:
– Ах ты, интриган!
Чаров рассмеялся, но, приглядевшись ко мне, вдруг с беспокойством спросил:
– Лена, у тебя ничего не случилось? Что-то вид у тебя встревоженный?
– Не обращай внимания, Володя. Есть одна проблема… Но не надо сейчас об этом, не порть себе праздник.
– Лена, ты что-то не понимаешь, – серьезно сказал он. – Твои проблемы – это теперь и мои проблемы. Я могу тебе помочь? Или Надя? Или Миша?
– А вот теперь я тебе скажу: давай поговорим об этом позже.
– Ну и кто из нас интриган? – вздохнул Чаров.
Его жена, Надежда Юрьевна, оказалась милейшей женщиной и суетилась вокруг меня, не зная, как угодить.
В их симпатичной трехкомнатной квартире было необыкновенно уютно. Интересно, подумала я, а смогла бы я сама стать такой же женой и хозяйкой, как она, если бы моя жизнь сложилась по-другому? Может быть, и смогла бы, если бы Игорь был жив, но он погиб. Эх, Игорь, Игорь! Но мне не дали долго грустить и пригласили к столу. Взглянув на него, я тихонько застонала – чего там только не было, и все уставились на меня.
– Если я попробую всего этого хотя бы по кусочку, то меня придется выносить отсюда на руках, а домой везти на грузовом такси.
– Не проблема, – сказал сын Чарова Михаил, невысокий худощавый мужчина с ранними залысинами,
Он, его жена и дочка держались несколько стесненно, видимо еще не до конца привыкнув к присутствию в их жизни Владимира Сергеевича. Наверное, он и сам временами чувствовал себя скованно, но ему как артисту было легче притворяться, что у него все в порядке.
– Вот и Александр Павлович сказал что-то похожее, когда мы его в первый раз обедать позвали, – улыбнулся Володя, накладывая мне салат.
– А что, Власов у вас в гостях был? – удивилась я.
– Ну, не в гостях, а работали они здесь, – с уважением глядя на мужа, сказала Надежда Юрьевна.
– Понимаешь, Лена, мы с Александром Павловичем сначала решили в «Сосенках» поработать, – жестикулируя вилкой, начал рассказывать Чаров. – Он хочет действие фильма, который вот-вот начнет снимать, сюда перенести, чтобы побольше с семьей видеться, вот и нужно исправления в сценарий внести. А уж натуру подыскать, статистов подобрать и все прочие подобные дела – это все на мне. Работы!.. – Чаров тяжело вздохнул. – Веришь? Суток не хватает! – Володя явно кокетничал своей загруженностью, немного рисуясь перед женой и семьей сына. – Но не получилось.
– Что так? Условия неподходящие?
– Леночка, условия сказочные, но внуки!.. – он горестно закатил глаза. – Они же не понимают, что такое творческий процесс. Им говорят, что дедушка работает, а они влетают, как стрижи, и требуют, чтобы дедушка отдохнул и поиграл с ними. Они его просто на куски рвут, а он им ни в чем отказать не может. Тогда мы попробовали в моей коммуналке некое подобие творческой мастерской устроить.
– Но это уже я пресекла, – солидно заявила Надежда Юрьевна. – Они же там целыми днями только кофе пили и курили без конца, – пожаловалась она. – Вот мы здесь и сделали для Володи кабинет, чтобы они могли спокойно своим делом заниматься. А я их и покормлю, и кофе сделаю, когда попросят.
Да и тебе спокойнее, подумала я, когда муж все время на глазах, а то в его новом положении, да еще с отдельной комнатой, мало ли какие мысли ему в голову могут прийти.
– Лена, а что у тебя все-таки случилось? – спросил Чаров, пока его жена и сноха накрывали стол для чая с пирогами.
– Да нужно одну девушку срочно на работу устроить, а то место, где она сейчас работает, такое, что, врагу не пожелаю.
– Не проблема, – повторил слова сына Володя. – Хоть с завтрашнего дня. Зарплата там не очень большая, но для пересидки, пока она ничего лучше не подберет, пожалуйста.
– И куда же?
– А помощником режиссера.
– Ну уж нет! Придумал тоже! Знаем мы этих режиссеров! – возмутилась я.
– Знаешь-знаешь. И неплохо, – загадочно сказал Чаров.
– Опять интригуешь? Ты на кого намекаешь, на себя?
– Нет, конечно. Какой из меня режиссер? – таинственно улыбнулся Володя.
– Слушай, Владимир Сергеевич, ты стал совершенно невозможен, – устало сказала я. – Ты можешь говорить нормально?
– Вот сейчас все соберутся за столом, я и скажу.