Судьбе вопреки

Райс Луанн

— Ты, наверное, не представляешь, какой шум здесь поднялся, когда ты исчезла, — сказала Бей. Она кивнула на желтые сапоги и лейку в углу кухни Мэйв. — Их показывали во всех новостях по всему штату. Казалось, ты просто растворилась в воздухе.

— В какой-то степени так и было, — ответила Лили.

— Мы с Тарой принимали участие в поисках. Сотни добровольцев — почти все жители Хаббардз-Пойнт. Мы прочесывали пляжи и лес, Литтл-Бич и болото. Потом пришли люди из Блэк-Холл и даже из еще более отдаленных городков.

— Мы

все думали, что, может, ты просто решила уйти от него, — сообщила Тара.

— О, Тара…

— И разве тебя можно в этом винить? — спросила Бей, держа ее за руку. — Тогда ты не хотела говорить об этом, но мы-то знали…

Лили смотрела на своих подруг как будто издалека, через все эти годы, разделявшие их.

— Ты ждала ребенка, вот-вот должна была родить, — горячо заговорила Тара. — Наверное, тебе ужасно хотелось сбежать от всего этого. О, Мара… Лили… Я понимаю. И рада, что ты смогла это сделать. Бедняжка!

Сердце Лили сжалось при этих словах. Она покраснела, боясь, что ее подруги посмотрят на нее и почувствуют своим женским чутьем, что у нее есть Роуз. Разве они не видели правду в ее глазах? Переводя взгляд с одной на другую, она едва могла дышать. Не опасно ли это? Осмелится ли она? Казалось, держать в секрете существование Роуз было самым разумным, но она не могла таиться от этих двух добрых женщин, ее первых лучших подруг. Они сами были матерьми, чудесными, любящими и заботливыми. Глубоко вздохнув, она решилась.

— Вы должны пообещать мне, что никому не расскажете, ни единой душе, — сказала она.

— Не расскажем — что? — спросила Тара.

Глаза Бей блеснули, и Лили поняла, что та уже догадывается.

— Лили?

— У меня есть дочь, — тихо проговорила Лили.

— О, Лили! — воскликнула Бей. — Это замечательно!

— Я очень хочу, чтобы вы ее увидели, но она сейчас на Род-Айленде, — сказала Лили. — Там, где Эдвард ее не найдет.

— Это верно, — согласилась Тара. — Ты совершенно права, что держишь дочь подальше от него. Как ее зовут?

— Роуз, — ответила Лили.

Бей кивнула с улыбкой на губах:

— Прекрасное имя!

— Это в честь бабушки. Бабушки и ее сада. Мне ее так не хватало.

— Она знает? — спросила Тара

Лили кивнула:

— Сразу после рождения Роуз я позвонила ей на телефон моего двоюродного деда в Провиденс. Я не могла позвонить ей домой, потому что боялась, что ее телефон прослушивается. Как раз было семидесятилетие деда — и вечеринка, которая планировалась заранее, за целый месяц. Я знала, что бабуля будет там — он ее единственный брат.

— Мэйв, должно быть, испытывала совершенно противоречивые чувства, — сказала Бей. — Знать, что у нее есть правнучка…

— …но не иметь возможности ее увидеть, — продолжила Лили. — Я часто думала, каково ей пришлось, сразу после того как я ушла. Наверное, ей было очень тяжело.

— Нам

всем было тяжело, — сказала Бей, сжимая ее руку и заглядывая ей в глаза так, будто она все еще не до конца верила, что Лили стоит перед ней. — Мы не могли в это поверить, мы все страдали.

— Мы устроили вечер памяти со свечами. На пляже. Было столько народу! Стояла такая теплая ночь, было так красиво — мы все тебя искали, и искали не один день. Все очень устали и уже потеряли всякую надежду.

— Я сожалею, — повинилась Лили.

— Мэйв тогда сказала несколько слов, — продолжила Тара. — Там, на пляже, ночью. Я знаю, это глупость, но жаль, что тебя там не было — ты бы поняла, как сильно все тебя любят.

— У нас были с собой свечи, — вступила в разговор Бей. — Мы ждали Мэйв, и я помню, как она шла к нам по тропе мимо желтого коттеджа. На ней было длинное платье, которое показалось мне очень знакомым. Но пока она не подошла совсем близко, я не поняла, где видела его раньше, — она была в нем на твоей свадьбе.

— Желтый шифон, — проговорила Лили и представила себе это платье.

— Ее глаза были совсем красными, — продолжила Бей. — Было видно, что она проплакала весь день. С ней пришла Клара, она поддерживала ее. Все твои старые друзья, все мы, бывшая береговая ребятня, собрались вокруг нее. Я стояла очень близко от нее, Мара, то есть Лили. Она лишь молча всхлипывала, будто ее сердце только что унесло в море. Мне казалось, что ее слез хватило бы, чтобы наполнить наш ручей.

— Мне очень жаль, что из-за меня ей пришлось пройти через все это, — прошептала Лили. Она представила себе, как плачет ее бабуля — не потому, что думает, что ее внучка умерла, а потому, что уверена, что больше никогда ее не увидит.

— Кто-то подал сигнал, не помню, кто именно. Но вдруг зажглась одна свеча, потом другая… и огоньки стали вспыхивать один за одним. Через несколько минут весь берег был освещен, снизу — светом свечей, а сверху — светом звезд.

— Она встала на одну из этих белых скамеек на пляже, — сказала Тара. — Мы с Бей стояли рядом, чтобы она вдруг не упала. Мы думали, она хочет просить всех нас продолжать поиски, не сдаваться. Но она не стала этого делать. Вместо этого она глубоко вздохнула и оглядела всех вокруг.

— Стало совершенно тихо, — продолжила рассказ Бей. — Слышно было только, как шуршат волны. Все просто ждали, что она скажет.

— Я все еще помню ее слова, — произнесла Тара. — «Вы все собрались здесь, потому что очень ее любите, так же как и я. У меня хорошая внучка и очень добрая. Она заслуживала только любви, а не…» А потом она не выдержала и замолчала. Мы с Бей помогли ей дойти до дома.

— Эдвард, наверное, сейчас с ума сходит, узнав, что ты вернулась, — сказала Бей. — Ты знаешь, что он объявил тебя мертвой? А брак недействительным?