Судьбоносные клинки
Шрифт:
— Да.
Винтовка щелкнула. Рамона выстрелила в сторону Храма, и компьютер наведения винтовки зафиксировал траекторию пули. Они будут следовать за прицелом, как мифические древние герои за нитью в лабиринте. Если шторм даст им фору в пятнадцать минут, они успеют.
Молния разорвала облака над ними. Прогремел гром, небеса разверзлись, и ливень затопил лес.
Матиас выругался.
* * *
Видимость упала почти до нуля. Матиас разрезал мешанину виноградных лоз перед собой.
— Немного левее, —
Он вытащил ноги из грязи, шагнул на пару метров вперед, повернул влево и снова рубанул, прокладывая путь через кустарник.
Лесная подстилка превратилась в болото. Грязь липла к ногам и прогибалась под их весом. Дождь промочил одежду насквозь за считанные секунды. Сначала теплый, теперь он казался почти ледяным. Повсюду вокруг них трясся и дрожал лес, не перекрывая дождь, а направляя его в тысячи потоков. Если бы сейчас что-то бросилось на них из кустов, они бы этого не заметили.
Он рубил и резал, полуслепой, в то время как Рамона следовала за ним, глядя в оптический прицел. Если они отклонятся от курса даже на несколько метров, то могут пройти прямо мимо храма и не заметят, что он там был.
Его левое колено чертовски напрягало его. Он перенес на него большую часть своего веса в том чертовом коридоре, защищая себя и Рамону от звуковой пушки, и после того, как второй взрыв отбросил его к стене, он упал прямо на него. У него болела спина, голова, и авария не пошла им на пользу, несмотря на современные аварийные кресла, но колено потребует внимания, как только они остановятся, и он сможет достать аптечку из сумки. Если он не вылечит его, завтра оно либо не согнется, либо распухнет, а он понятия не имел, что принесет следующий день.
Широкий лист сбросил несколько литров воды прямо ему на спину. Она попала ему за воротник и стекала по спине. Матиас стиснул зубы и продолжал рубить. Использование секо утомляет. Ему нужны были сон и еда и без разницы, в каком порядке, но он должен был получить одно из этого в ближайшее время, потому что его силы были на исходе.
Впереди возвышался клубок душителей. Он ворвался в них, погружаясь в бессмысленный ритм рубящих ударов. Руби, режь, шагай. Руби, режь, шагай.
Чья-то рука схватила его за плечо.
— Матиас!
Он повернулся к ней.
Рамона указала направо.
— Мы нашли его.
Он посмотрел в том направлении, куда она указывала.
Сбоку возвышался бело-голубой купол, опутанный сетью ветвей душителя. Это было похоже на пузырь чистого синего цвета, пойманный в паутину серебряных нитей, удерживающих его у земли. Ко входу вели два широких пандуса.
Они поспешили к руинам.
Храмы Первой волны получили свою форму от пауков-нефритов, которые откладывали яйца в каплю своей ярко-синей слизи и плели вокруг нее паутину в виде парашютов, чтобы ветер уносил их потомство на новые территории. Почти идеальная сфера сверху, с земли же храм напоминал яйцо, наклоненное на бок, с его куполообразной крышей, наклоненной полностью вниз, как паутина, прикрепленная к лесной подстилке перед тем, как взлететь. Скорее павильон, чем собор, гармоничное сочетание природного и искусственного, где его поклонники становились
В здании не было ни дверей, ни окон, только два входа, образованные промежутками между крышей и полом, прямо напротив друг друга. Матиас поднялся по пандусу, прошел под десятиметровой аркой и вошел в храм.
Овальное здание пустовало, его каменный пол был усыпан сухими листьями. Слева, в самой широкой и глубокой части павильона, стоял заброшенный простой алтарь, немногим больше круглой чаши в полу. Напротив него, в узком конце, небольшой источник вытекал из стены в ряд каменных чаш, ниспадая каскадом сверху донизу, прежде чем исчезнуть в полу. Голубая крыша, непрозрачная снаружи, стала полупрозрачной изнутри, и серебряные нити, переплетающиеся над ней, слегка светились, вспыхивая то тут, то там интенсивными белыми вспышками.
Он предпочел бы что-нибудь с четырьмя стенами и дверью, но и это должно сойти. По крайней мере, душители заплели собой другой вход. Не так дуло.
Рамона бросила сумку и винтовку на каменный пол. От дождя ее волосы прилипли к голове и лицу. Она выглядела бледной, ее губы были почти белыми, а голубые глаза казались огромными и темными.
Она обняла себя руками, дрожа.
Ему нужно ее согреть.
Матиас подошел к алтарю. Около полутора метров в поперечнике, это был тот же камень, что и на полу, но отполированный почти до глянцевой гладкости. Он обошел его, глядя на край. Вот она, маленькая каменная сфера, вделанная в край.
— Я сейчас вернусь.
Он повернулся и зашагал обратно под дождь, наполовину скользя, наполовину топая, добрался до ближайшего ствола душителя толщиной с его ногу и постучал по нему кулаком. Полый. Идеально. Он рубанул секо. Ствол остался в вертикальном положении, поддерживаемый ветвями и лозами сверху. Он схватил его и потянул. Дерево хрустнуло, и полый душитель вырвался на свободу, упал, поднимая грязь в воздух.
Он схватил его, напрягся и потянул срубленное дерево ко входу. Рамона выбежала из храма, схватилась за другую сторону, и они втащили его по пандусу внутрь.
Рамона вытерла дождевую воду с лица.
— Блестящий план. Только он мокрый, и у нас нет возможности его разжечь.
— О да, маловерно. Ты знаешь, как разводить костер?
Она фыркнула.
Вместе они разрезали душителя на бревна и сложили их в алтарной чаше, образовав грубую пирамиду со щепками в центре и более крупными бревнами по краям.
Рамона отступила назад и выжидающе посмотрела на него.
— Я жду чуда.
Он порылся в своей сумке, вытащил маленький нож и порезал себе руку.
— Что ты делаешь? — Она действительно казалась обеспокоенной.
Он поднес руку к сфере и сжал порез. Несколько капель крови упали на камень. Он присел на корточки и толкнул окровавленный шар большим пальцем, пытаясь повернуть его в нише. Он сопротивлялся. Он надавил сильнее. Каменный шар повернулся, унося с собой его кровь.
Что-то щелкнуло под алтарем. Нефритово-зеленое пламя вырвалось из скрытого отверстия в центре чаши, лизнуло поленья душителя, и они вспыхнули теплым оранжевым пламенем.