Судьбу свою наи?дешь
Шрифт:
Надо было уже раз и навсегда решить то старое недоразумение. Ну и… Раз уж не было в живых никого из старших мужчин в роду, Кошей хотел говорить с ним о Василисе.
– Непросто тебе будет, бессмертный, – протянул Ракш, скрестив руки на груди. – Сам знаешь, он князь Нави, может и не захотеть с тобой говорить.
Кощей на его слова только отмахнулся.
– Веди.
И в тот же день они ушли с Ракшем на ту сторону.
***
Чем больше вникал в Дий в то, что произошло, пока он как сурок проспал все на свете, тем ему становилось
Йеру пришибить был готов.
Верховный был уверен, что она его и опоила. Прислала вино с молоденькой красивой прислужницей. Девчонка была девственницей, ну он и… Пригубил на свою голову. И провалялся потом в беспамятстве весь вечер и всю ночь.
А с утра все пошло наперекосяк. Еще с елинским царем пришлось расшаркиваться, выяснять отношения. Потом, конечно, он велел допросить всю стражу Кантемиры, как это так вышло, что княгиня вдруг исчезла. Но никто из ее людей ничего не сказал, несмотря на то что допрашивали их с пристрастием. Не знали? Дий уже сам не знал, чему верить.
Пытался вытрясти правду из Йеры, нутром чувствовал, что его ядовитая жена причастна. Но та заперлась как мышь в своих покоях, дулась на него и от всего отпиралась. А надавить сейчас он не мог.
И, конечно же, Дий выслал за Кантемирой погоню. Только где ее искать, где?! Он все больше нервничал.
Ближе к вечеру нашли-таки разбитую обгорелую повозку, а на ней эманации смерти.
Дий ведь думал, что невозможно ненавидеть больше, чем он ненавидел эту проклятую ведьму. А вот узнал, что ее больше нет, и самому показалось, что его придавило могильной плитой. Думал, не бывает больнее того, чем когда она сказала, что его сын не увидел света. Но это оказалось горше.
Верховный просидел почти до темноты в своем кабинете. А после велел доставить ему остатки выгоревшей повозки.
***
Можно сказать, что Кантемиры действительно не было в тот день в мире живых. Потому что сил она потратила немерено, а чтобы восстановиться, даже такой сильной ведьме, как она, требовалось время. И сон. Глубокий, беспробудный.
Очнулась княгиня только через день.
Глава 11
Несколько раз за это время приходили вестники от Верховного. Они носились вокруг, донимая его писком, ввинчивавшимся в сознание. Но Кощей был настолько сердит, что просто игнорировал послания брата. Дий, когда ему что-то было от него нужно, становился назойливым и до крайности беспардонным.
Последний вестник достал его уже у границы теневой тропы, на которую он готовился ступить вслед за Ракшем. Кощей отмахнулся от послания, как от надоедливого комара, выругался про себя и ступил на тропу.
Ему уже приходилось бывать здесь.
И то, как сменились разом краски, стоило перешагнуть рубеж, а мир словно подернулся дрожащим серым маревом, он уже видел. Не удивило и скользнувшее по плечам ощущение, будто это марево липнет к коже, растекаясь пленкой.
Бессмертный раздраженно повел плечом. Ракш оглянулся на
– Веди.
– Как скажешь, – пожал плечами тот.
Лес снаружи был густой, смешанный хвойно-лиственный, сочный. Могучее, полное жизни буйство зелени. Здесь же было голо. Редкие деревья, черные, отливающие синевой стволы и тропа между ними. Казалось, они двигались по ней бесконечно. А неприятное ощущение, чем ближе они подходили к Нави, только усиливалось.
Кощей молча шел за Ракшем, наконец тот обернулся.
– Уже недалеко.
– Угу, – кивнул Кощей. – Специально кругами вел?
Ракш внезапно расхохотался, потом остановился, смерил его странным взглядом и произнес:
– Смотри, бессмертный, мост перейдешь, можешь ведь там и остаться. Знаешь это?
Да, он знал, что Навь может не отпустить. И что с того?
– Не беспокойся, не останусь. Веди давай, темный.
Ракш усмехнулся и снова двинулся вперед. Казалось, однообразная теневая тропа никогда не закончится. И вдруг она развернулась вширь, открывая залитую синеватым туманом поляну, в конце которой виднелся зыбкий мост. Вот она, Навь.
Чем ближе подходили к мосту, тем больше изменялся облик темного. На мосту Ракш на миг остановился, оборачиваясь к Кощею.
– Следуй за мной.
Изменилось все, даже голос стал подобен рокоту горного потока. Теперь это был грозный воин, туманные крылья за спиной. Кощей взглянул на клубившуюся, словно живую, дымку на той стороне и ступил на мост.
Первый шаг дался тяжело, он словно в смоле увяз. Потом…
Тоже было нелегко.
***
Через некоторое время по тому же самому мосту Ракш провел его обратно.
Шли молча, уже не было взаимных подколов. Ракш смотрел вперед, а Кощей был погружен в себя. Вспоминал.
Не из приятных был разговор.
Не сказать, что дед ведьмочки был рад его видеть. И хоть он и признал, что за грехи брата Кощей не ответчик, требования выставил жесткие. Начал вообще с того, что гневно ткнул в него пальцем и заявил:
– Посмеешь насильничать или принуждать, я сверну тебе голову!
– Я что, похож на насильника? – оскорбился Кощей.
Да у него и в мыслях не было ничего подобного!
Навь не Навь, а черные плети чуть не сорвались с его рук, и только усилием воли он заставил себя сдержаться. Дед Василисы понял, что задел его за живое, и сбавил тон.
– Знаю я вашу породу, бессмертные, – проворчал недовольно. – Берете, что хотите, не задумываясь о последствиях.
Хотелось бросить ему в лицо, что незачем обобщать и равнять всех по Дию. И что сами темные не ангелы тоже. Но Кощей промолчал, в конце концов, он явился сюда просителем. Темный сверлил его взглядом. А ему было плевать. Пусть смотрит.