Судьбы иосифлянских пастырей
Шрифт:
5. Таким раскольником показал себя митр. Сергий, далеко превысив свои полномочия, и отвергнув, и презрев голос многих других святителей, в среде коих и сохраняется чистая истина» [70] .
Следует упомянуть, что в начале февраля к митр. Иосифу в Ростов ездили из северной столицы влиятельные протоиереи Василий Верюжский и Иоанн Никитин с целью взять благословение Владыки на отход от митр. Сергия и продолжение священнослужения, несмотря на запрещение заместителя местоблюстителя. Кроме того, к митрополиту Иосифу приезжал профессор М.А. Новоселов с письмом от епископа Димитрия (Любимова), который просил Владыку стать каноническим главой нового, идущего против Сергиевской декларации течения.
70
Государственный архив общественно-политической истории Воронежской области, ф. 9323, оп. 2, д. П-24705, т. 7, лл. 83–84.
Митр.
За акт официального отделения от митр. Сергия власти из Ростова, где Владыка Иосиф проживал с сентября предыдущего года, заменяя поначалу отсутствующего архиерея, 29 февраля 1928 г. выслали его обратно в Николо-Моденский монастырь. Это существенно осложнило руководство набиравшим силу иосифлянским движением или – как его позднее стали называть – Истинно-Православной Церковью. Данный термин ввел сам митрополит Петроградский, употребив его в 1928 г. в одном из своих писем. По пути в Николо-Моденский монастырь Владыка Иосиф «по делу ликвидации личного имущества» заезжал в Ленинград, где, согласно сообщению местного Полномочного Представительства ОГПУ, «убеждал всех крепко стоять за него, ни в каком случае не каяться перед митрополитом Сергием (наоборот, говорил Иосиф, митрополит Сергий должен перед нами каяться). “Пусть я буду сослан, казнен, – говорил Иосиф, – но не покину тех, кто идет за мной» [72] .
71
Шкаровский М.В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. СПб., 1999. С. 19.
72
«Сов. секретно. Срочно. Лично. Тов. Тучкову» и не только ему. Донесения из Ленинграда в Москву, 1928–1930 годы / Публ. А. Мазырина // Богословский сборник ПСТБИ. 2003. № 11. С. 336.
Согласно другому свидетельству агентов ОГПУ, во время посещения Ленинграда Владыка дал своим сторонникам указания: «Двадцатки создавать из надежных, проверенных лиц, отрицательно относиться к лицам, приходящим в организацию из обновленцев и сергиевцев, так как оттуда возможна провокация» [73] .
Стремясь овладеть ситуацией, митр. Сергий 10 февраля назначил в «северную столицу» митрополита Серафима (Чичагова), что, однако, не погасило страсти. Новый архиерей захотел поставить перед Тучковым в качестве условия своего приезда в Ленинград «недопущение туда митр. Иосифа». Наконец, Синод прибег к более жестким мерам и своим решением от 27 марта уволил с кафедр и запретил в священнослужении митр. Иосифа и единомысленных с ним епископов. По словам митр. Иоанна (Снычева), «все указанные архиереи… решительно пренебрегли запрещением и продолжали служить и управлять епархиями». В середине апреля митр. Иосиф письмом просил Е. Тучкова снять с него обвинения и допустить в Ленинград. Это была его последняя попытка апелляции к властям [74] .
73
АУФСБ СПб Л О, ф. арх. – след. дел, д. П-78806, т. 2, л. 483.
74
Антонов В. Указ. соч. С. 51.
Епископ Димитрий (Любимов), ставший после ссылки митр. Иосифа в феврале 1928 г. практическим руководителем движения, был признан в этом качестве многими противниками митр. Сергия. Весной 1928 г. он лично окормлял иосифлянские приходы на Северо-Западе России, частично на Украине, Кубани, в Ставрополье, Московской, Тверской, Вятской, Витебской и др. епархиях. А в январе 1929 г. Владыка Иосиф возвел своего викария в сан архиепископа. Вскоре митрополиту стало ясно, что для завоевания высшей церковной власти в существующей Патриаршей Церкви нужна сплоченная, хорошо организованная сила. Он даже хотел провозгласить себя Заместителем Патриаршего Местоблюстителя, но ей. Димитрий отговорил Владыку от подобного шага [75] .
75
Польский М. Указ. соч. Т. 2. С. 2.
До тех пор, пока митр. Иосиф жил в Николо-Моденском монастыре, с ним можно было поддерживать регулярные и обширные контакты. К Владыке постоянно ездили курьеры, привозившие ему известия о событиях, указы на подпись, материальную помощь и увозившие с собой практические указания, письма, разъяснения и архипастырские советы. Так, в материалах следственного дела архиеп. Димитрия и его сподвижников, 1930 г., сохранилось несколько писем митрополита
Еще более выразительно другое письмо о. Николаю (также 1928 г.): «Принеся себя в жертву за всех вас, я всецело в вашей зависимости. Ваша верность, твердость и ревность – моя жизнь, сила и спасение. Ваша измена, расслабление и равнодушие – моя гибель, мое поражение и уничтожение. Некто из нынешних сказал: “Народ пойдет за "белым клобуком". Личность тут ни при чем…” Жизнь должна испробовать этот взгляд на деле. Если “легализовавшиеся” восторжествуют всецело, как уронится этим “народ”! Если же этого не случится, как он поднимется и еще в наших страдальческих глазах! Мы убедимся тогда, что стоило страдать за этот народ, и не тяжки будут за него эти страдания». А в одном из писем 1929 г. митрополит писал протоиерею: «Знакомы ли Вы с “Беседой двух друзей”?
Это интересная вещь. Говорят, она была в Питере. Познакомлю Вас со свежими событиями моего уединения. По счастливой случайности свидетельницей их оказалась мать Анастасия, которая дополнит, пояснит Вам многое, чего не уместить на страницах бумаги…»
Особый интерес представляет обращение прот. Н. Прозорова с просьбой ответить на вопросы, выдвинутые пастырями Пензенской епархии из присоединившихся к иосифлянам приходов, и ответы митр. Иосифа от 22 февраля 1929 г. Сергианских священников Владыка предлагал принимать в сущем сане (в случае хиротонии без нарушения церковных правил) с покаянием и епитимией в виде временного воздержания от священствования от двух недель до месяца. На вопрос же, нужно ли помазывать ев. миром крещеных обновленцев и сергиан, митрополит ответил: «Обновленческих – да, помазывать ев. миром, но сергианских – пока нет! ибо они – сергиане по недоразумению, в стадии происходящего еще разрешения этого дела» [76] .
76
Антонов В. Петроградские священномученики протоиерей Сергий Тихомиров и отец Николай Прозоров // Возвращение. 1996. № 1 (9). С. 19–20; АУФСБ СПб ЛО, ф. арх. – след. дел, д. П-78806, т. 2, л. 483, т. 4, лл. 106–111.
Первые два года ссылки надзор не был очень строгим и не сильно ограничивал жизнь митр. Иосифа в обители. Он жил в келлии со спаленкой, окна которой выходили во двор на храм, принимал приезжавших и паломников, духовных детей, родственников, многочисленных посетителей. Добраться до монастыря летом можно было лишь пароходами «Гаршин» и «Златовратский». В ссылке Владыка развел сад и выращивал даже розы. С детства привычный к любому труду, с истинно народной смекалкой и умением он научился чинить часы, чем зарабатывал на пропитание. Служить в трех храмах обители митр. Иосифу позволяли по великим праздникам. Но в сентябре 1929 г. две церкви, находившиеся в ограде монастыря, были закрыты, а часть насельников привлекли к суду.
В декабре 1929 г. после обыска и допроса в монастыре агентами ОГПУ, вызванного отлучкой Владыки в Ростов, митрополит составил рукопись, в которой бесстрашно обличал богоборцев: «Толковать с Вами – самое бесполезное и безнадежное дело. Мы никогда не столкуемся. Вы никогда не сделаете того, чего я хочу. Я никогда не сделаю того, что Вам нужно. Вам нужно уничтожение Христа, мне – Его процветание… По-вашему, мы – мракобесы, по-нашему вы – настоящие сыны тьмы и лжи… Вам доставляет удовольствие издеваться над религией и верующими, таскать по тюрьмам и гонять по ссылкам ее служителей. Нам кажется величайшей дикостью, позором из позоров XX века ваши насилия над свободой совести и религиозными убеждениями человечества… мы готовы на все мучения, но правды Христовой никогда не принесем в жертву осмеянию и мракобесию безбожия» [77] .
77
Жития и жизнеописания новопрославленных Святых и Подвижников Благочестия, в Русской Православной Церкви просиявших (от царствования царя-мученика Николая II Александровича и до наших дней). СПб., 2001. С. 423–424; «Я иду только за Христом…» С. 387.
Владыка Иосиф был арестован агентами Череповецкого ГПУ в своей келлии в Николо-Моденском монастыре 9 сентября 1930 г., перевезен сначала в ленинградский Дом предварительного заключения на Шпалерной ул. (ДПЗ), где больше трех месяцев подвергался усиленным допросам следователем Макаровым, а затем в конце декабря 1930 г. – в Москву, во внутреннюю тюрьму ОГПУ. На допросах архипастырь смело говорил о своих убеждениях и резко критиковал политику митр. Сергия и его сторонников: «Когда попытки сговориться с митроп[олитом] Сергием и склонить его на некоторые важные уступки, выраженные тогда в особом протесте, в составлении которого участвовал Абрамович-Барановский, остались тщетными, недовольные Сергием решились прервать с ним общение как с администратором и управляться в своей общине самостоятельно с зарегистрированными при храме Воскресения на Крови духовными руководителями, митрополитом Иосифом и епископом Дмитрием, которому и были мною переданы соответствующие полномочия.