Судьбы, как есть
Шрифт:
— Хорошо! Витю и Лену я привезу на машине.
— Подожди, как это Витю ты привезешь? С Сахалина, что ли? Они ведь в Ногликах?
— Нет, дорогой мой, они сегодня уже во Владимире. Я все организовал.
— Ну, ты даешь, Цветков. Ты, как всегда, молодец! Мы с Людмилой будем вас ждать. Не спрашивай пока ни о чём.
— Я знаю, что всех бандитов повязали. Другого быть не должно!
— Ладно, Владимир Иванович, об этом потом. Ждем всех в субботу.
После разговора Артем позвонил Людмиле и
Неужели он снова увидит своих друзей? Тех, с которыми у него начиналась судьба в Омском танковом училище. Как жаль, что их не было рядом, когда ему и его семье было так страшно тяжело. Когда его судьба раскололась на две половинки: до 20 апреля 2009 года и после. Нет, он был не одинок, у него был рядом его школьный друг с Сахалина Володя Лунин, его боевые друзья по Чечне, его друзья по войскам и много хороших и добрых людей, которых оставили Ольга, Тьерри. Главное, рядом была его боевая подруга Людмила, которая, прямо, скажем, спасла Артема вместе с дочерью Юлей от самоуничтожения. Это его сахалинские родственники Дербеневы и Степановы, это те, кто помог найти справедливость. Теперь у него еще появились три замечательных друга: Гусев, Кремнев, Дружинин.
Он, Артем Шмелев, выжил! Даже, может, и правильно, что он не втянул в расследование Цветкова и Зеленина, у которых тоже судьбы, как у многих, наверное, людей России, состоят из половин: до и после. У Зеленина — до смерти Анны и после. У Володи Цветкова — до гибели Марины и до смерти отца, а потом — после совместной жизни с Жанной Гариной. Наверно, «Ворошиловские стрелки» должны быть теперь новой формации, без стрельбы, а с друзьями, офицерами-«Сапогами», кто бился в 1996 году. Будь при расследовании Цветков и Зеленин в Москве, то, возможно, на скамье подсудимых из преступников так никого бы и не оказалось. Его бы друзья вынесли убийцам свой приговор. Смерть за смерть!
А может быть, было б это справедливее, чем получилось у Артема с новыми друзьями? Кто рассудит? Бог? Время? История?
Артем увидел, как знакомый мужчина из соседнего подъезда, ровесник Артема, шел с внучкой, которой было примерно столько же, сколько сейчас было бы Лизочке. Они медленно шли под большим черным зонтом, а Шмелев сидел и смотрел им, счастливым, вслед.
Да, назад судьбу не перекрутить, мертвых не воскресить. Вечная память о них нужна живым. Значит, надо жить, хотя бы ради памяти.
Звонок Цветкова взбудоражил прошлое и вселил что-то новое. Артем не мог никак уловить, что. Он открыл створки серванта на кухне.
— Для чего? — спрашивал себя Артем, увидев в дальнем углу большую иконку, которую он забросил туда еще 20 апреля прошлого года. Там
Артем вдруг вспомнил, как они с Александром Кошевым ездили к Бате в обитель на открытие Храма воинам России. А не поехать ли к Пересвету, старцу — другу моему Исоакию нам всем в субботу, сразу после кладбища? Надо только Бате позвонить, чтобы был на месте. О, как он будет рад, что увидит тех, о которых не раз рассказывал ему Артем. Рассказывал ему о тех, кто не согнулся под морскими ветрами Сахалина, не замерз от крепких сибирских и забайкальских морозов, выстоял в военных дорогах и боевых походах, выстоял и победил в борьбе с бандитами и нигде не терял чести офицера. Просто человеческого достоинства.
Три офицера, три судьбы приедут через три дня к старцу, зайдут в Храм и поставят свечи за ушедших и живых.
Артем снова поймал себя на мысли, что ему хочется сказать что-то такое, а он знал, что это он может сказать только в Храме. Неужели ему хочется туда прийти? Он достал иконку, поставил ее на стол и трижды помолился.
— Господи, прости нас, грешных, за всё и дай моим друзьям оставить теперь их судьбы, как есть, не усугубляй их более. Дай им здоровья и долгие лета!
Артем говорил и не верил, что говорит это от души и с желанием. Кажется, раздвигаются потихоньку небеса, кажется, затеплился в душе божий уголок.
Он снова глянул в окно, дождь так и лил, не переставая. Ушел дед с внучкой под зонтом, и лишь только одинокий черный пес медленно, невзирая на дождь, мотался у мусорки в надежде найти себя кусок на пропитание.
На улице было пасмурно и грустно, а у Артема появилось желание взять гитару и спеть, спеть песенку про Сахалин. Про далекий-далекий остров, где люди первыми встречают солнце, первыми встречают Новый год и Рождество Христово. Где родились русские офицеры нашего времени, послевоенного, и сегодня, в 21 веке, они не сломались, они стойкие, как отважные моряки в открытом океане. В океане радости и горя, в океане подлости и чести, в океане любви и предательства, в океане под названием жизнь, у каждого со своей судьбой. Судьбами, как есть!
Конец
P.S. 18 апреля 2011 года в зале Московского городского суда, судья огласил приговор подсудимым — убийцам и пособникам — по делу убийства семьи Карделли: Гарисову и Мормурадову — пожизненное заключение, вместо смертной казни. Ашотову — 12 лет строгого режима. Турдыеву — 10 лет строгого режима. И все же нет справедливости, когда жестокие и хладнокровные убицы живут. Если им не суждена смертная казнь, так хотя-бы пожизненное — без права выхода на свободу. Когда-то с этим каждый из Вас согласится, особенно когда потеряет родного и любимого человека.