Судьбы Мэриела. Павшие Земли
Шрифт:
Иную жизнь и родителей он помнил плохо: отец – зунар, отчего у него такие глаза, а мать хумдарка – седьмая вода на киселе. Померли они давным-давно, после чего он попал в приют при храме Светоча, куда его забрали эльфы, оттуда сбежал в чуть более осознанном возрасте и оказался на улице – вонючего и холодного портового городища, а потом пал низко настолько, насколько это вообще возможно.
А однажды все изменилось. В его жизни появился Проныра, который и забрал Орешка из борделя, выкупив его долги, а заодно и все им там услышанное и увиденное.
Достойное вложение средств, ведь ему
Но для Проныры дело было не только в этом. А Орешек никогда не забудет того, что лучший папуля для него сделал.
“Скучаю.
С любовью…”
Снова прочитал Орешек.
Глава 6. Пчела и цветок
Однажды в Марледде
Прекрасно он помнил тот вечер, когда хозяйка, которая выглядела чрезмерно довольной, еще пуще обычного, вызвала его и велела следовать за ней. Его уже выбрали и оплатили его труды загодя.
Так он и увидал Проныру, который сидел в темной комнате на кровати, не сняв ни плаща, ни даже перчаток.
Орешку казалось в ту пору, будто их бордель ничего. Шторы, большие кровати с подобием балдахина, удобные кресла, лампады, дающие аромат фруктов и цветов, чтобы скрыть смрад от вечно совокупляющихся тел. Огромная таверна на первых этажах, где пиво и вино лились рекой. Веселье, музыка, разврат, полуголые девицы с юношами на любой вкус.
Но бывали места и получше. В том же Марледде. В сравнении с ними, “Медовый Угодник” лишь вонючая лачуга.
Холодный взор посетителя впился в него, а губы растянулись в улыбке. В полумраке она показалась зловещей. Одет тот был дорого и богато, насколько можно судить при свете тусклых ламп. Намного позднее ему предстояло узнать – все это платье оказалось краденное.
Поначалу Орешек даже обрадовался, в кои-то веки ему достался молодой и красивый мужчина, а не жирный старый извращенец. Он обычно не смотрел на лица, но тут ему захотелось разглядеть все. Даже родинки на щеке и шее.
– Как тебя зовут? – спросил незнакомец, когда двери затворились. Сам он не представился.
Обычное дело. Свои имена и некоторые сведения раскрывались обычно в порывах страсти и только после того, как тебя несколько раз отымели. А многие и вовсе пользовались псевдонимами, но тайны всегда всплывали на поверхность, если слушать все шепотки и стоны за стенами и дверьми, а вино, ласки и сладкие речи, способны развязать язык самому злостному молчуну.
– Цвет Весны, – ответил тогда Орешек, развязывая халат расшитый цветочными узорами и подсаживаясь к нему на кровать. И сами они назывались так, как хотели. Именами природы, плодами любви и красоты.
Кроме этой одежды, которая и вовсе не его, а принадлежит заведению, на нем ничего не было, даже подштанников. А на шее красовался металлический ошейник, сделанный при помощи обладания.
Твою силу он не ограничивал, других обладателей среди местных потаскушек и потаскунов кроме него нет, так что его обруч не имел силы поглощения. Он самый обычный, такой же, как
Да и не мог он никого насмерть заморозить, потому что и не умел толком. Может до легкого кашля и мурашек, но не более. Применение его обладанию хозяйка находила в охлаждении вина, заморозке мяса и рыбы, чтоб не испортилось.
Ну, и обладал бы он феррой, которая позволяла бы снять эти побрякушки со всех разом, тогда другое дело. А так угрозы в нем не видели. Одну лишь пользу, к которой не упускали возможности прибегнуть.
Это хорошо, мало ли что может случиться…
Ошейники эти применяли просто для устрашения. Если ты убежишь или попытаешься снять его, такой аксессуар должен снести с плеч долой твою головушку. Может и вряд ли это так, ведь душегубы хозяйки тебя разыщут вмиг даже безо всяких ошейников, но жути нагоняло на других “угодников” – так звали тех, кто тут трудился. Проверять это никто не хотел.
Да и с таким украшением на шее ясно будет всем кругом – ты должник, раб или шлюха. Вторая функция – показать всем твой ранг. Любой встречный-поперечный вернет тебя Заботящимся – гильдии, занимающейся сладострастными утехами и работорговлей. А там уж тебе подберут новый дом, предварительно отлупасив, с хозяевами куда жестче и строже. Или посадят в яму. С таким ярмом ты просто вещь, хуже скотины.
Все могло быть хуже. Так он себе говорил, забивая мысли о побеге куда подальше.
Еще со своей небольшой силой он являлся диковинкой, приносящей дополнительный доход. Его посетителям вообще плевать какое у него обладание и насколько сильное. Для них лишь важен тот факт, что они трахают кого-то столь могущественного и опасного, и им это дозволено. И только Орешек понимал – никакой он не опасный и не могущественный, а вовсе наоборот.
Он знал – обладатели ценятся высоко в Мэриеле. Умелые, обученные, знатные. А кто он? Он ни то что никто, а ничто. Как и его обладание. Может быть после всего этого… Но до откупа ему, как пешком до Той Стороны. Виной тому тяга к азартным играм, где он чаще продувал, чем выигрывал.
Как-то довелось отрабатывать первый свой долг, раздвинув ноги, еще хорошо, что, обыгравший его до нитки, прохиндей согласился на такое. С тех пор и понеслось.
Он бы мог батрачить в порту, как это делали другие, но платили там сущие гроши. А здесь он мог и за пару минут получить три элье, тогда как за таскание мешков и ящиков столько платили за пару дней. Тут дело в сохранении достоинства, но коль ты согласен гнуть спину за такие деньги, у тебя от него немного осталось.
Долги его гасились, когда он выигрывал, потом появлялись новые. И нужно же что-то есть и пить, где-то спать и как-то покрывать все это дело? И круговерть эта не заканчивалась. Парень понимал – он увяз накрепко и ему уже не вырваться.
Еще он знал: до таких как он никому дела нет. Чудес не бывает. Вряд ли кто-то из Высьдома прознает про него и явится, чтоб забрать отсель. Одним меньше, одним больше. Всех котят не спасти.
Думая обо всем этом, Цвет Весны, потрогал свое позорное “ожерелье”.