Судьбы неведомы пути
Шрифт:
– Амелия… – Её Величество подошла к дочери и тоном, не принимающим возражений, произнесла. – Ты знаешь, мы с отцом делаем всё для того, чтобы ты была счастлива, – женщина сделала паузу. В её голосе чувствовались нотки искренней заботы, нежности и любви, однако она старалась говорить коротко и ясно, как, впрочем, делала это всегда. – Мы королевская семья и должны думать о нашем народе в том числе. Тебе также известно, что в соседнем королевстве незадолго до тебя родился наследник…
Девушка и до этих слов подозревала, к чему всё идёт, но не позволяла себе и мысли об этом до тех пор, пока не убедится в догадках. И вот это произошло.
– Как?! – вырвалось у девушки, которая хоть и была готова к таким словам, но ведь не через неделю! – Я же его даже не знаю!
– Нам доставили его портрет. Мы можем спуститься и …
– Я не об этом! – Амели перебила маму.
– Я же уже сказала, что мы с отцом будем делать всё для того, чтобы ты была счастлива.
– Но как я могу быть счастлива с человеком, которого просто не знаю, а когда узнаю, неизвестно, смогу ли полюбить?
– Я, кажется, уже говорила, что мы королевская семья и должны думать о народе в том числе! – нетерпеливым тоном отрезала королева.
Амелия больше не находила слов. Ошарашенная, она стояла, не в силах как-либо возразить, что-либо произнести или просто расплакаться. Женщина ласково обняла дочь, и та прижалась к её груди.
* * *
Раздался громкий хлопок высокой двери главного входа, эхом отозвавшийся в просторном зале и пролетевший по всему замку, словно возвещая о прибытии молодого человека, который быстрым и решительным шагом направлялся к хрупкой и элегантной женщине, ждавшей его с распростёртыми объятьями в самом центре этого огромного помещения первого этажа. На ней было тёмно-изумрудное платье с твердыми складками на подоле и светлая вязаная шаль, уютно обернувшись в которую, она ждала своего сына. Её русые слегка вьющиеся волосы были аккуратно уложены. Женщина протянула свои нежные и мягкие руки к юноше, который явно был чем-то приятно взволнован.
– О, мама! Кажется, у меня наклёвывается новое путешествие! – вырвавшись из тёплых объятий, он сильнее сжал толстенную книгу в кожаном переплёте цвета хаки и с позолоченными уголками.
– Я знаю… – с лёгкой таинственной улыбкой ответила она.
Радость и восторг пропали с лица юноши, а на смену им пришёл недоверчивый, чувствующий что-то неладное взгляд, тут же сопроводившийся смешком.
– Как?.. Ты же даже не знаешь, о чём я хочу тебе сказать? – осторожно спросил неутомимый путешественник, остудив пылкую речь и пригнув голову. Женщина не смогла сдержать натиск испытующего взгляда медовых, едва прищуренных глаз и, переведя взор в сторону, продолжила.
– Я знаю, что у тебя наклёвывается неповторимое, волнующее, захватывающее дух, а главное, долгое и счастливое путешествие в семейную жизнь.
Длительную паузу, наполненную отзвуком последних слов, которые, казалось, повисли в воздухе, прервал ещё один смешок, вырвавшийся на этот раз уже с нотками опасения и надежды быть адресованным на только что прозвучавшую шутку.
– Корабль отправляется через неделю… – подавшись вперёд, словно по секрету, прошептала женщина, отвечая невозмутимым взглядом карих глаз.
Молодой человек опустил взгляд, проигрывая этот безмолвный поединок, и почтительно поклонился. Он сделал широкий шаг назад, а затем ещё и ещё, сохраняя при этом задумчивое выражение лица, а затем, резко развернувшись, почти бегом пустился к дверям,
–Ку-уда? – командно и словно распеваясь на букве «у», женщина остановила беглеца. – Я давно предугадала твою реакцию и все продумала заранее… Так что бежать некуда, сынок, – она хитро, но в то же время нежно и любя наблюдала за дальнейшими действиями юноши, который снова развернулся на 180 градусов и также быстро и решительно направился через зал, спеша в свои покои.
– Тебе показать её портрет? – уже серьёзно спросила королева, когда сын проходил мимо.
В ответ прозвучал лишь стук каблуков кожаных сапог.
– Не хочешь – как хочешь, – она пожала плечами. – Ещё насмотришься за всю жизнь… – женщина сладко улыбнулась и, тяжело вздохнув, вскоре сама покинула теперь уже опустевший зал.
* * *
Ключ щёлкнул в замочной скважине, запирая тяжёлую резную дверь. Амелия прислонилась спиной к её прохладному дереву, сползая на корточки. Девушка закрыла лицо руками, словно этим она могла закрыться и от всего происходящего. Сейчас она убеждала себя в том, что это долг наследницы престола, её предназначение, и пыталась отогнать прочь все остальные «ненужные» переживания. Но как бы она ни старалась, мысли не могли вытеснить чувства, даже когда девушка начала тараторить, как заевшая пластинка: «Я должна». Слёзы уже текли по щекам от безысходности. Вскоре Амелия отказалась от этой затеи и всецело отдалась эмоциям. Она старалась плакать тихо, чтобы никто не услышал и не узнал, как ей нелегко было в ту минуту.
«У людей и так полно своих забот, и кто знает, может, кому-то сейчас тяжелее? А я… Что я? Меня просто выдают замуж… за принца… я принцесса… Живи и радуйся!» Так её мысли привели к тому, что теперь девушка обвиняла себя за слабость, и от этого слёзы текли только ещё сильнее.
Успокоившись, Амели смахнула слезинки, которые вот-вот грозили скатиться по мокрым щекам, подняла глаза и прерывисто вздохнула. Она снова подошла к окну, отвела рукой бархатное полотно, свисающее фалдами от потолка до самого пола.
Тучи уже полностью заволокли небо, не оставив и того островка света, надежды… Девушка уже не испытывала тревогу. Теперь она была спокойна, точнее, считала, что смирилась со своей судьбой и тем, что её ожидает в ближайшем будущем. Словно камень лёг на дно души и никак не мог раствориться, растаять пеной в этой солёной воде. Вся надежда была лишь на время, которое водой обточит этот камень. Позже он обрастёт тиной и уже будет почти незаметен. Но сейчас… Сейчас он только упал на этот хрупкий и поражающий своей красотой и наивностью пейзаж, примяв при этом всё вокруг, включая мечты и надежды.
И вот на пороге уже стоит будущее. Оно уже стучится в дверь, которую девушка заперла, а её всё никак не покидает чувство, что что-то прерывается, ещё даже не начавшись. Оно томится от этого, оно хочет свершиться, хочет вырваться. И это чувство невозможно отпустить, ведь кажется, оно не оставит тебя, пока не получит свободу. Амелия это понимала, но ничего не могла поделать. Одинокая слеза вновь скатилась с ресниц. Сколько их ещё понадобится, чтобы обточить тот камень?
Амелия опустила взгляд и отошла от окна. Сев на кровать, она наткнулась на в который раз прочитанную недавно книгу и, с горечью улыбнувшись ей, кивая, как бы утешая и подбадривая, девушка нежно уложила её на одну из полок прикроватной тумбочки.