Судьбы Златы и Урсулы. Двенадцатая часть
Шрифт:
Второй женщине было вообще около тридцати, но выглядела она, пожалуй, еще хуже, чем первая. Длинные замусоленные волосы, осунувшееся лицо, в целом – вид унылый. Похожа на воцерковленную тетку.
И здесь Ольга не ошиблась – клиентка призналась, что состоит в религиозной общине, поправив на голове ситцевый платок. С этой дела обстояли проще – муж проматывает все деньги в казино. В то время, как она их пытается заработать. И вернуть долги игрока.
Обычные созависимые отношения, подумала Ольга. И стала размышлять о чем-то своем. Поскольку третья незнакомка была
Учительнице тоже было около тридцати, но выглядела она чуть лучше, чем две предыдущие участницы группы, хоть и толще их раза в два. Лет на сорок. И ей можно было бы сменить это жуткое платье зеленого цвета в аляповатый цветочек.
Ольга изучала когда-то типажи по цветотипу и отлично определила всех трех клиенток как лето. И мысленно переодела их в другую одежду, накрасила и сделала совершенно другие прически.
Четвертая участница этой говорильни отличалась от предудщих унылых клуш. Она была энергичной. И постоянно смеялась, хотя призналась, что имеет долги, которые отобрали у нее личную жизнь. И представилась Эллой.
Ольге понравились высокие скулы Эллы и ее узкие глаза. Но розовый цвет на коротких волосах категорически не шел толстушке. Можно было бы еще хоть немного похудеть, убрав этот громадный живот, который добавлял Элле года.
Привыкнув к тому, что все выглядят старше, Ольга и четвертой клиентке дала на вскидку лет пятьдесят, но выяснилось, что ей всего двадцать семь.
В принципе, проблемы никакой у замученных жизнью женщин не было. Они сами создали себе тягомотину, находясь в этих нелепых отношениях, из которых нужно было бежать, а не рожать детей и прорабатывать их(отношения).
Бесполезная затея исправлять игромана или абъюзера. Это Ольга отчетливо поняла, но Семен Ильич тянул резину, заставлял пациенток проговаривать обиды и избавляться от кома в горле.
Элла тоже сетовала на то, что мужчины шарахаются от ее долгов и не собираются их погашать. Собственно, а зачем кому-то чужие трудности, недоумевала Ольга, слушая весь этот бред?
Хотя психолог поддакивал клиенткам и выглядел при этом заинтересованным и понимающим. И немного коучем в своем пиджаке в косую полоску с малиновым вульгарным подкладом, который виднелся кричащим пятном всякий раз, когда Семен Ильич активно жестикулировал и теребил свою редкую рыжеватую бороду.
Когда дошла очередь до самой Ольги, все женщины изучающе уставились на нее, что ее смутило. Она откашлялась и проговорила проблему с Васей, поняв, что на фоне этих историй ее случай не такой уж и вопиющий. И вполне поддается корректировке.
Семен Ильич снова кивал головой и вставлял в ее монолог междометья, покачивая ногой в остроносой туфле, закинутую за другую.
Потом он резко объявил перерыв, и все участницы этого собрания пили чай и кофе и снова обсуждали своих непутевых мужей, совершенно не подозревая, что причина всех
В нелепых платьях и прическах, в нудности и упертости, в эгоизме и желании свалить свои проблемы на кого-то другого.
Элла снова смеялась и съела все печенье, которое принесла женщина из церковной общины, представившаяся трудным именем Викториана. И когда Ольга сокращала его до Вики, то незнакомка обижалась и снова напоминала, как ее зовут.
Учительница в зеленом по привычке просила называть себя официально – Алевтиной Степановной. И повторяла, что она не ест сладкого и мучного, когда ей стали предлагать печенье. Хотя видно было по фигуре, что это вранье.
Алкоголичка Светлана продолжала рассказывать подробности преследований ее мужа, как будто снова хотела ощутить острые эмоции. И от этих повторений Ольге стало неприятно и тошно.
А когда вошел тот самый тиран, который якобы контролировал каждый шаг Светы, дочь Сергея Ивановича и вовсе изумилась – маленький сухонький мужичонка в растянутом трико и с диким акцентом в скрипучем голосе не был похож на альфасамца. А вот на обычного мелкого пакостника, очень даже. Которого можно было сдать в руки полиции очень легко или вовсе стукнуть его чем-то тяжелым всего один раз, и он бы отстал.
Ольга, выйдя в туалет, решила больше не возвращаться в группу, понимая, что она зря тратит время и деньги непонятно на что.
Она вдруг осознала, что все трудности люди создают себе сами. И в этом есть определенно выгода для тех, кто придумывает себе страсти с маньяками или терпит годами зависимости близких.
Клиенткам Сергея Ивановича просто удобно так жить, показывая пальцем на того, кто отравляет им сущестование. Это легче, чем начать копаться в себе и признаться в том, что это ты виновата, раз до сих пор даже после развода не можешь отказать себе в слабости заняться с@ксом с тем, кто тебя унижает и бьет.
Или привести себя в порядок, посвятив время своему здоровью, а не общине, состоящей из полоумных фанатичек.
И не брать кредиты на дорогущие автомобили и развлечения, чтобы потом этим не отпугивать потенциальных мужей.
Но в том то и дело, что все эти женщины придумали способ быть жертвой и обозначить виноватых. И получить от окружающих долю сочувствия – надо же, она такая хорошая, а вот попадется же на такую кАзел.
Об этом размышляла Ольга, смывая с рук в туалете всю энергетическую грязь, которая к ней прилипла. И намазывая на пальцы тонкий слой очень хорошего крема с приятным неназойливым запахом.
Потом подправила аккуратный макияж, похвалив себя за выбор тонального крема и теней которые безупречно лежали на лице, не смотря на дикую жару.
И вышла на улицу, наблюдая за игрушечными маленькими облаками, висящими в бирюзовом небе. И, сев за руль своей машины, отправилась домой, дав себе слово не бегать ни за какими Васями. А научиться ценить себя и уважать.
И, выдохнув, отправилась по магазинам, решив побаловать себя шопингом. Безобразный вид ее сестер по несчастью вдохновил Ольгу на то, чтобы обновить свой гардероб.