Судьбы
Шрифт:
Вера с ума сходила по сыну, она готова была для него на все, а он, совсем еще крохотный, вил из матери веревки. Но отец с ним обращался совсем по-другому. Он всегда серьезно с ним говорил, просто очень серьезно, как со взрослым, и малыш очень внимательно его слушал.
====== Ревность ======
— Вера, тебя к телефону. Давай быстрей, а, — Саша стоял уже у выхода из квартиры, когда раздался звонок и мужской голос пригласил Веру.
Клиент, — подумал Саша, но беспокойство не покидало. Он не первый и не последний. Саша даже различал
Вера с малышом на руках взяла из его рук трубку. Услышав голос, она изменилась в лице.
Саша напрягся. Но делать было нечего. Он торопился на работу. Поцеловав жену и сына, закрыл за собой дверь. Обещал перезвонить с работы. Ему не понравилась ее реакция, но спрашивать глупо, оставаться в неведении — еще глупее. Потому что внутри завелся червь, и он точит, точит совершенно бессовестно его сознание, разжигает любопытство и вызывает беспокойство и раздражение. Он что только не передумал, пока дошел до работы: «Это может быть ее первый мужчина! Что ему надо? А если она уйдет? Ведь вполне возможно, он дорог ей, хотя звонок был ей неприятен. Любимому человеку с таким кислым лицом не радуются».
Вдруг он осознал, что жутко боится ее потерять, просто катастрофически. Потому, что любит… Нет, то, что он ее любит, он знал, но что настолько боится вмешательства в их мир, даже не догадывался. Он снова вернулся к вопросу, кто это может быть.
Он просто не мог работать.
Он задавал вопросы пациентке и не слышал ответы, переспрашивал. Но сосредоточиться никак не мог. Впереди ночь, и что будет ночью? Хорошо, что день выдался спокойный. Он просто не может оперировать в таком состоянии. И главное — причины практически нет.
Какая причина? Жене кто-то позвонил. Сколько мужчин ей звонило, но он никогда не реагировал, а тут… Почему же так тошно?
Историю он кое-как заполнил и женщину осмотрел, написал. Скорых пока не было. Взял сигарету и вышел на улицу.
Не отпускало…
Саша ответил на чье-то приветствие и услышал детский плач, такой знакомый и родной. Поднял глаза, перед ним стояла Вера с коляской, а сын надрывался.
— Саш, он обкакался по дороге, — как-то виновато произнесла жена.
А его отпустило. Только смех пробрал.
— Пойдем мыть.
В приемном вымыли мальчишку и поменяли памперс. Он умолк и уснул на руках у отца.
— Что ты пришла, Вера?
— Ты такой смурной ушел. Я беспокоилась.
— Звонил кто?
— Вадим.
— Тот?
— Да, Саша тот. Но это не имеет никакого значения.
Он внимательно смотрел в ее глаза, но там ничего не было, что могло поддержать его беспокойство.
— Представляешь, он девушку ищет, просил помочь.
— А ты?
— Я спросила, какой диагноз предпочитает. Я из своих женщин выберу.
— Так и спросила?
— Так, а что мне надо было? Все-таки не зря моя мама его с лестницы спустила. Каждый день ее благодарю за это.
— И я тоже. Меня она же не спустила.
— От
— Врешь, Вера. От меня пахло сексом. Но она не спустила. И смолчала, я бы не смолчал, была бы ты моя дочь. А она смолчала и приняла меня, как родного. Может, и не совсем как родного, но приняла, и меня, и твой выбор.
— Она не ошиблась.
— Я знаю, что не ошиблась, — произнес он с нотками гордости в голосе. — Просто не пойму я вас, женщин. Всю свою сознательную жизнь с вами, женщинами, работаю, а все не пойму. Еще и женским доктором называюсь, а логику вашу никак не осилю. Так это логику, а интуицию и отсутствие логики с выводами — так вообще!
— Ты так волновался?
— Вот. Об этом я и говорю, Верочка. Я слова не сказал, просто на работу ушел, и все. А ты почувствовала и пришла. Почему пришла?
— Ведь ты ж так на меня глянул, что не могла я не прийти. Люблю я тебя, муж.
— Так и я тебя… Только как по темнякам домой пойдешь?
— Так и пойду, я же не одна, с мужчиной, однако.
— Это с каким?
— Да с сыном, Саша. Он же мужчина у нас.
Он снова взял сигарету, проводил их до угла улиц и долго смотрел вслед… Сигарету так и не поджег, Вера не любит, когда он курит…
А она вернулась домой, разогрела бутылочку, покормила сына и снова поблагодарила мысленно мать, что уберегла ее тогда от Вадима.
====== Быть или не быть ======
— Вера, надо поговорить, серьезно.
Саша ел, а она кормила ребенка.
— Говори.
— Это важно, надо принять очень важное для нас решение, для меня важное решение.
— Сашенька, что случилось?
— Мне предлагают работу. Там есть перспективы, там можно защититься, там будут деньги.
— А ночные дежурства?
— Редко. И спокойные. Я смогу быть с вами, смогу сам воспитывать сына, смогу любить тебя сколько захочу, мне на все хватит времени.
— Времени не хватит на все. Тебе предлагают работу, а не вечный оплачиваемый отпуск. И защититься — значит пахать и днем и ночью. Мне можешь не рассказывать. Что за работа?
— В центре репродуктологии. Вера, это деньги, большие деньги. Мы сможем ездить отдыхать, выбрать лучший платный сад для Даньки, ты вернешься к работе и продолжишь свою науку. Согласись, что все складывается?
— Саша, надо подумать.
— О чем думать?
— О том, что ты говоришь. Вроде хорошие такие слова, только мне в душе кажется, что ты сам себя уговариваешь, и как будто жертвуешь собой ради семьи. Чтобы Даньку в лучший садик, мне науку продолжить, а у тебя пустота в глазах. Ты хирург, а там что? Подсадки, терапия… Может, оно интересно, даже без может, интересно, конечно, но вот не совсем твое.
— Я терпеть не могу делать аборты, там их не будет.
— Куда денутся? Не все вынашивают, не все эмбрионы развиваются, как надо. Да дело не в этом, дело в тебе. Ты работаешь там, где тебе комфортно — на передовой, а репродуктология — глубокий тыл.