Судебные речи
Шрифт:
Поэтому с точки зрения тех, кто следит за каждым шагом судебного следствия и так нервно следил и следит за ходом предварительного следствия, что терял по временам хладнокровие и ударялся в истерику, мы могли бы сказать, что, даже исходя из объяснений подсудимых, надлежит признать обвинение полностью доказанным.
Но надо подчеркнуть, товарищи судьи, что в этом процессе, который имеет величайшее значение, наряду с признанием самих обвиняемых мы имеем целую сумму объективных доказательств, против которых не могут устоять никакие враждебные нам силы.
Мы никогда не имели такого богатого обличительного, обвиняющего, доказательного, объективного материала, каким является эта папка экспертизы, опирающейся на имевшие место факты аварий, на обследование этих фактов аварий, на тщательный анализ причин этих аварий и на выводы совершенно категорического
Я хотел просить Специальное присутствие Верховного суда, когда оно будет обсуждать приговор, обратить внимание именно на эту сторону дела и еще раз просмотреть, хотя бы Для этой цели, с точки зрения оценки позиции обвинения в этом вопросе, представленное нами Верховному суду наше обвинительное заключение, где мы в основу кладем экспертизу, где мы кладем в основу наших обвинений твердо установленные факты, где мы в основу кладем материал с точки зрения техники, с точки зрения технической экспертизы, — те самые факты, из анализа которых мы приходим к оценке субъективных показаний и субъективных признаний.
В моем присутствии на предварительном следствии следователь по важнейшим делам вел допрос Макдональда, и Макдональд в первые же 10 минут нашего разговора с ним по поводу предъявленного ему обвинения на дознании в ГПУ подтвердил правильность своих показаний и дал дополнительные — я думаю, я уверен в этом — искренние и добросовестные показания, которыми не отличаются показания других его сограждан, привлеченных к этому делу, в частности — показания Торнтона.
Этот штатский скромный инженер, который к тому же и не играет такой роли в этом деле, как Торнтон, а может быть именно поэтому, в этом процессе нашел в себе достаточно мужества, чтобы сознаться, будучи схвачен за руку, в тех — преступлениях, которые он действительно совершал. Он действовал, этот штатский инженер, мужественнее, чем действовал этот месопотамский храбрый воин. Когда мы спросили Макдональда: «Чем же объясняется то, что вы дали такие показания?», Макдональд ответил: «Двумя обстоятельствами, — я хочу внести полную и возможную ясность в это дело, и я должен дать эти показания под тяжестью предъявленных мне улик и доказательств». Вот был ответ Макдональда. И это правда, и это верно, ибо тяжесть наших улик очень велика, тяжесть этих улик опирается на громадную работу, проделанную в процессе предварительного следствия в небывалые по быстроте сроки. Эта техническая проверка тех актов, на основании которых было воздвигнуто и — я сейчас могу с удовлетворением сказать — прочно стоит наше здание государственного обвинения.
Гусев Василий Алексеевич, начальник Златоустовской электростанции, с 1918 по 1920 год служил в армии Колчака, куда поступил добровольцем. Мы встречались кое-где различных процессах по государственным преступлениям с преступниками, которые бывали в армиях белых, контрреволюционных армиях, но не так часто мы встречаем тех, кто там бывал в качестве добровольцев. Доброволец Гусев, который участвует в боевых походах колчаковской армии против армии рабочих и крестьян, который после разгрома колчаковской армии не извлекает из этого для себя никаких уроков, который продолжает оставаться, собственно говоря, тем же колчаковцем, хотя и не в рядах армии, каким он был, когда добровольно вступил в ряды этой армии.
И вот он попадает на Златоустовский завод. Он довольно быстро проходит ряд должностных ступеней, и, наконец, мы его застаем в положении, когда ему доверяется судьба Златоустовской электростанции.
Он начальник Златоустовской электростанции, обслуживающей громадный комбинат громадной государственной важности, имеющий заводы, предприятия громадного государственного значения.
Я не могу, конечно, здесь не отдать должного и тем лицам, которые допустили подобное положение, что еще раз свидетельствует об отсутствии кое у кого из наших хозяйственников классовой бдительности, очень часто мешающем им правильно расставить
Но сейчас речь идет о Гусеве. Гусев сам себя охарактеризовал достаточно хорошо, как явно выраженный, совершенно сложившийся тип контрреволюционера, разведчика, шпиона, вредителя, сам объясняющий это той средой, в которой он вращался, теми приятельскими отношениями со всеми этими Шалаевыми, Богуславскими, осужденными в свое время по другим вредительским делам. Но это дела не меняет, это только дело объясняет. И вот Гусев портит мотор и потом, когда его схватили, говорит: «Получил задание от Макдональда произвести порчу мотора крупносортного стана прокатного цеха Златоустовского завода с целью приостановить выпуск снарядов и снарядных заготовок».
Снарядами эти господа интересовались очень серьезно, и вполне понятно почему, как вполне понятно — для чегои как вполне понятно — для кого. Интересовались очень серьезно. Не могу сразу же не сказать о том, что ведь именно Гусев, по словам того же Торнтона, который сначала «полагал», а потом подтвердил, что Гусев был, по его выражению, резидентом Макдональда в Златоустовском районе, — систематически занимался собиранием сведений военного характера и эти сведения направлял Макдональду, а Макдональд — Торнтону, который получал эти сведения только одним путем, как он сам говорил, — от Гусева, ибо только Гусев был единственным источником получения этих сведений, которые получал Торнтон. А что это за сведения, это мы уже видели, — это сведения о военных цехах, сведения о снарядах, сведения о высококачественной стали, которая нужна для авиационных моторов, которая нужна для тех же снарядов, которая нужна для холодного оружия, которая нужна для вооружения нашей Красной Армии. Собирает сведения, портит машины, станы! Как он это сделал? «При контрольном осмотре этого мотора в вентиляционный канал статора я подбросил кусок листового железа небольшого размера. В дальнейшем этот листок железа и явился причиной аварии, так как, попав в междужелезное пространство, произвел сдвиг части пакета статорного железа и роторного; сдвинутое железо повредило гильзу, в которой заложена обмотка статора, а это последнее обстоятельство и явилось причиной аварии»» Сдвиг железа произошел в нескольких местах, — говорит Гусев. Но так как этот дефект не был исправлен, то он не только произвел аварию, не только повредил обмотку статора, но и обусловил ряд дальнейших аварий, явившихся прямым результатом первой аварии, обеспечивших систематические удары по этому же самому мотору, приводящему в движение этот же самый крупносортный стан прокатного цеха металлургического завода, именно с целью помешать выпуску снарядов и приостановить снарядные заготовки.
Мы не готовимся к войне, но мы готовы к войне, и с этой точки зрения надлежит оттенить вот эти диверсионные акты, которые направлены были на то, чтобы попробовать ослабить нашу обороноспособность, о чем, как об этом я считаю уместным сейчас еще раз напомнить, свидетельствует показание Торнтона 13 марта о его шпионской сетке, — он чрезвычайно интересовался оборонительными и наступательными возможностями Советского Союза.
Хорошие возможности! Крепкие возможности! Попробуйте, господа разведчики!
Я не хочу останавливаться на таком же подробном анализе вредительских актов того же Гусева в отношении углеподачи, потому что все эти материалы были уже подробно рассмотрены на судебном следствии, вы их еще раз внимательнейшим и подробнейшим образом просмотрите вне этой борьбы сторон, в своей совещательной комнате, и сделаете все необходимые выводы.
Я не скрою от суда своего представления о Гусеве как об одной из главный фигур в этом контрреволюционном заговоре в электропромышленности. Я по отношению к Гусеву должен потребовать более сурового наказания, чем в отношении какого-нибудь другого обвиняемого, исходя из этой его роли, характера его преступлений, а также исходя из тех общих, принципиальных соображений, определяющих содержание и направление нашей советской уголовной политики, о которой я вчера говорил достаточно продолжительно для того, чтобы сегодня к этому вопросу не возвращаться, и, в частности, опираясь на известное вам, товарищи судьи, постановление Президиума Центрального Исполнительного Комитета СССР от 14 марта 1933 года.