Судьи и заговорщики: Из истории политических процессов на Западе
Шрифт:
Генрих VIII и его двор
Екатерина Аррагонская
Анна Болейн
Джейн Сеймур
Екатерина Говард
Томас Mop
Мария Стюарт и Дарнлей
Елизавета I
Уильям
Роберт Сесиль
Френсис Бэкон
Греф Эссекс
Уолтер Рэлей
Кардинал Ришелье
Людовик XIII
Анри де Сен-Мар
Гастон Орлеанский
Герцог Бульонский
Четыре «ведьмы
Карл
Арест Карла I во время революции
Парадокс усиливается, если учесть, что Ренессанс был временем возрождения, основанного на опыте научного исследования, противопоставляемого схоластике. Однако века господства схоластики обошлись без массы демонологических сочинений. Безграничная жажда знания, масса новых открытий порой опьяняла, увлекала людей Возрождения за пределы опытного знания, стирала границы между реальностью и фантазией, между наукой и чудесами магии. В Цюрихе и Базеле существовали группы ученых, занимавшихся изучением монстров — человека-рыбы, детей с органами пресмыкающихся, людей о двух головах, кентавров и циклопов; как утверждали, их видели во многих странах — в Англии, Германии, Нидерландах, Дании. Философские представления выдающихся естествоиспытателей эпохи включали признание влияния на человеческие дела далеких звезд и потусторонних сил. Почему не приписать бы козням таинственного владыки преисподней действия этих загадочных сил? Ведь и противники ведовских процессов клялись, что демонологи возводят на них хулу, обвиняя в неверии в существование дьявола и ведьм, о которых говорит Священное писание, тогда как речь идет о юридических ошибках и исторгнутых пыткой ложных признаниях, о жертвах судебного произвола. Нередко суеверия читателю в XVI в. преподносились как раз с апелляцией к разуму и опыту, к трудам крупнейших ученых и писателей эпохи — Коперника и Галилея, Монтеня и Декарта, Гуго Гроция и Сервантеса. Автором едва ли не наиболее зловещего демонологического опуса «О демономании колдунов» являлся Жан Боден, политический теоретик, проповедник терпимости, некоторые идеи которого, по справедливому мнению многих исследователей, предвосхищали философию Века Просвещения.
Противники гонений не подвергали сомнению основные идеи демонологов. Придворный врач герцога Киевского Иоганн Вейер [239] в получившей европейскую известность книге «Об обманах (призраках) демонов» пытался лишь убедить своих читателей, что караемые за ведовство женщины — мнимые ведьмы и что их судьи играют на руку сатане, который не нуждается в помощи смертных для совершения своих действий и не допустил бы преследования своих подданных. Вейер понимал, что ему за книгу «отомстят», его будут поносить, что она вызовет кривотолки [240] . И в этом он не ошибся. Новые издания выходили одновременно с усилением гонении даже в самом герцогстве Клевском. А демонологи, включая Ж. Бодена, в один голос заявили, что Вейер и его единомышленники сами являются колдунами [241] .
239
Binz K. Doctor Johan Weyer, ein rheinischer Artz, der erste Bekampfer des Hexenwahnes. Bonn, 1885.
240
Weyer J. De Praestigiis. Von der Bezauberten und Verblenten... der Andertheil. Frankfurt am Main, 1556, S. 556.
241
Ср. также: Nauert С. G. Agrippa and the Crisis of Renaissance Thought. Urbana (IL), 1965, p. 325.
Другой противник преследований, Реджинальд Скот из графства Кент, писал в трактате «Раскрытие ведовства» (1584 г.), что, считая возможным существование дьявола во плоти и крови, вступающего в телесную связь с людьми, демонологи впадают в грех материализма.
Доводы Вейера и Скота отнюдь не были просто приспособлением к манере своих оппонентов. И Вейер, и близкие к нему во многом итальянские неоплатоники, а также Р. Скот и его единомышленник — проповедник Д. Джифорд лишь давали свое истолкование возможностей, которыми обладала челядь сатаны, и ее способностей принимать зримую земную оболочку, действовать в этом обличье
К тому же стоит напомнить, что главные интеллектуальные силы эпохи были скорее на стороне демонологов. Ведь в козни дьявола верили Жан Боден и Френсис Бэкон, имевшие несравнимо большую научную эрудицию и авторитет, чем лекарь Вейер или кентский помещик Скот. Здесь надо отметить, что подобно дьяволу, принимавшему, согласно демонологическим трактатам, плотскую оболочку, сами эти трактаты выражали нередко прямо противоположные позиции, которые занимали их авторы в идейно-политической борьбе. Наблюдалась любопытная картина. С одной стороны, католические и протестантские сторонники гонений щедро черпали аргументы друг у друга (причем демонологи из лагеря Реформации ссылались на авторитет средневековых теологических сочинений, в других случаях ими решительно отвергаемых). Так, протестант Ламберт Дано в трактате «Колдуны и ведьмы», выпущенном в 1574 г. в Женеве, полно-ттью одобрял преследование ведовства таким оплотом католического фанатизма, как парижский парламент (тогда судебное учреждение, имевшее и административные функции) [242] . Сочинение Дано через год появилось в английском переводе. Вместе с тем Лютер считал католических монахов-экзерцистов «зловредными, отчаянными подлецами, которые изгоняют демонов с помощью дьявола». Сатана лишь притворяется, что страшится «освященных ими предметов — соли или воды, чтобы еще глубже втянуть людей в идолопоклонство». А Р. Скот приравнял демонологов к защитникам такого суеверия, как католическая обедня.
242
Daneau L. Les sorciere. Dialogue tres-utile et necessaire pour ce temps... /Geneve/, 1574, p. 5—6. О демонологах «кальвинистского Рима» —Женевы см. Journal of Modern History, XLIII, 1971, p. 179—204.
Характерно, что мысль демонологов все время работала над упорядочением строя подземного царства. Нередко оно очень напоминало католический лагерь, каким его представляли себе протестанты, или, наоборот, лагерь протестантизма в изображении идеологов контрреформации. Английский ученый и писатель Роберт Бартон, автор известного трактата «Анатомия меланхолии» (1621), совсем не демонолог по склонностям, тем не менее на основании сочинений исследователей козней дьявола рисует подробную картину организации двора сатаны. Бартон не забывает упомянуть даже о должности носителя чаши, которую подносит князю тьмы демон Бегемот. Напротив, демонолог на троне Яков I считал недопустимым для христианина придерживаться мнения, будто у дьяволов имеются князья, герцоги и короли, командующие целыми легионами демонов, и полагал, что нечистая сила просто пытается убедить в этом ученых людей. Впрочем, коронованный демонолог здесь отступал от общего мнения, будучи особо озабоченным престижем монархов, который пострадал бы при наделении их титулами каких-то помощников сатаны. А наличие рангов у демонов до их превращения в падших ангелов не считал возможным отрицать и Яков I. Существовали многие способы классификации демонов: по сфере обитания — огненные, воздушные, земные, водяные, подземные и еще (как их называл итальянский прелат Гуаццо) лусифугос — ненавидящие свет и могущие принимать телесную форму только ночью. Эти последние не имели дел с ведьмами, так как убивали смертных уже одним своим дыханием или прикосновением…
Авторы «Молота ведьм» готовы были предоставить ведение процессов светским судам. Впоследствии инквизиция (в Испании, Италии) пыталась отстаивать свое исключительное право судить ведьм. Однако Латеранский собор 1514 г., собранный папой Львом X, объявил, что ведовство, будучи «смешанным преступлением», подлежит преследованию со стороны как духовной, так и светской власти. Когда в ряде католических стран была отменена инквизиция, борьбу с ведьмами взяли на себя светские суды, так как законодательство после решения Латеранского собора включило положения, уполномочившие гражданскую власть на такие действия. При этом, поскольку колдовство считалось «исключительно тяжким преступлением», светские суды применяли методы инквизиционных трибуналов. С другой стороны, протестантские авторы подхватили «авторитетное» мнение Шпрен-гера и Инститора относительно того, что дела о ведовстве входят в компетенцию светских властей. Протестантские страны, ненавидевшие инквизицию, тем не менее целиком сохранили в своих судебных кодексах рекомендованные ею правила ведения следствия и суда над ведьмами, а известный юрист И. Дамгрудер, обличавший жестокость Святого трибунала, вместе с тем горячо рекомендует беспощадное преследование колдуний светскими властями.
Гонения происходили в странах с сильной и слабой центральной властью, с различной системой судопроизводства, в военное и мирное время. Обвиняемых в колдовстве судили суды всех ступеней, светские и духовные, трибуналы инквизиции, специальные комиссары, коронные и городские суды, действовавшие с участием или без участия присяжных заседателей.
Демонологи разъясняли, что ведовство — духовное преступление, наказуемое смертью, даже если оно не принесло вреда. Это особое преступление, для расследования которого не подходят обычные правила. Судьи, заботясь о безопасности общества, могут приносить в жертву интересы индивидуума. Пытка — это фактически религиозное средство, применение которого позволяет вернуть подозреваемого снова в человеческое общество, способ освободить человеческую душу от власти дьявола, и поэтому силой вырванные признания являются вполне достаточным основанием и для обвинения других лиц в ведовстве [243] .
243
Midelfort H. С. E. Witch-Hunting in Southwestern Germany. 1562—1684. Sanford, 1972, p. 120.
Практика
Принципы подготовки и ведения инквизиционного процесса хорошо известны [244] . Процессы над ведьмами проводились по тем же канонам, что и суды над еретиками. Единственным отличием было то, что при обвинении в ведовстве несчастные жертвы лишались всякой надежды на какое-либо снисхождение, на что могли рассчитывать раскаивавшиеся еретики, если они с покорностью признавались в своих прегрешениях против веры. Многие стали жертвой доносчиков, которые действовали в расчете на получение части имущества казненных (особенно широкие размеры это приобрело в германских государствах).
244
См., например, Григулевич И. P. История инквизиции (ХШ— XX вв.). М., 1970, с. 146.