Судная ночь
Шрифт:
Капитану хотелось избавиться от вопросов, но на них ответил Лансер:
– Никакая "группа" не может напасть на одиночный корабль, миссис Деверо, - тон Лансера был уверенным.
– Принцип атаки подводной лодки - это нападение на конвой.
Все остальные уставились на него, и самыми пронзительными были сузившиеся глаза капитана. Потом он мягко произнес:
– Этот джентльмен абсолютно прав. Главная опасность - в том, что какая-нибудь подлодка идет по нашему следу.
– Приятно слышать, - сказал Деверо.
–
– И все же одной торпеды будет достаточно, - возразил Поттер.
– Это как удар в спину - атака подлодки. Лучше бы за нами гналсякарманный линкор. Это, по крайней мере, то, что видишь!
– Вы увидите подводную лодку, - заверил их Лансер, - поскольку она всплывет. На такое грузовое судно они не станут тратить торпеды, они могут просто обстрелять нас из пушки с расстояния тысячи метров.
Если какое-то лицо вдруг помрачнело, так это лицо капитана Уиллоби. Старый морской волк пристально осмотрел Лансера и прямо сказал:
– Вы говорите как командир подлодки, господин Лансер.
Тот поставил свою чашку с такой силой, что разбил и ее и блюдце на кусочки, разлив при этом остатки кофе.
Стюард мгновенно собрал осколки и застелил пятно салфеткой.
Болтливый мистер Поттер тут же сострил насчет Лансера.
– Мистер Лансер знает Германию и ее народ, - пояснил он капитану.
– Он - оксфордский профессор, преподававший в Гейдельберге.
– Нет, нет, - перебила его миссис Поттер.
– Он не упоминал Гейдельберга, он сказал...
– Я слышал, что сказал мистер Лансер, - огрызнулся ее муж, - и как только я увидел его, я сразу узнал в нем профессора из Оксфорда. Самое главное, что он преподавал английский, где бы он ни работал.
Лансер вновь запустил руки в волосы, глядя куда-то вдаль. Может быть, он походил на профессора, но каким-то образом он знал, что им не был. Он все еще жаждал определиться, подобно тому, как "Королева Глазго" преодолевала пространство в поисках безопасности.
Лица вокруг него. Он помнил, что много раз видел их раньше.
Моторы работали на самой большой скорости, и вскоре они не выдержат. Эти удары вызвали далекое эхо, словно чтснто из другого мира - мира Лансера.
Он покинул стол капитана и шел с Поттером, представлявшим его другим пассажирам, все из которых казались знакомыми. Но, как это ни странно, он мог слышать разговор за столиком, который он только что оставил.
– Этот Лансер, - говорил майор Деверо.
– Я вычислил в нем гунна, как только он вошёл. Англичанин, преподающий немецкий! Ей-богу, он скорее немец, пытающийся Говорить по-английски.
– Тогда зачем он путешествует на этом корабле?
– спросила его жена.
– Я знаю зачем!
– воскликнула миссис Поттер.
– Он - шпион!
Все засмеялись, и Поттер оглянулся выяснить, в чем дело. Он решил, что это не имеет значения,
– Сомневаюсь, что среди нас может быть шпион, миссис Поттер, - сказал он ей.
– Мы проверяли всех наших пассажиров на благонадежность. Однако я поговорю с ним попозже.
Это вызвало внутреннюю улыбку у Лансера. Так, значит, капитан поговорит с ним позже. Лансер слово в слово знал, что будет сказано, так как почему-то пережил все это раньше. С этой мыслью он вновь упал духом. Потом словно в отдалении он услышал нежный голос, которого ждал. Он раздался за столом капитана:
– Я уверена, что среди нас нет шпионов, капитан Уиллоби. Всем спокойной ночи.
Голос принадлежал Барбаре Стейнли. Он задел первую человеческую струнку, которую Лансер чувствовал до сих пор на этом корабле, где все были против него, где он все же должен был выполнить некую миссию, которой он не мог постичь.
Лансер отвернулся от Поттера, который теперь разговаривал с барменом, чье лицо он видел прежде тысячи раз. Он прошел мимо столов, где сидели пассажиры, чьи имена, лица, даже жесты были знакомы ему более, чем его собственные. Он поднялся по знакомому трапу и через дверь вышел на палубу. Снова он был снаружи, на своем месте у борта, вокруг него был туман, сквозь который "Королева Глазго" не скользила, а буквально тряслась на полной скорости сильно перегруженных моторов. Корабль искал брешь в этой непроглядной завесе к миру снаружи, а Лансер в свою очередь искал щель, которая позволит ему заглянуть внутрь себя.
Такая возможность появилась, когда открылась та же дверь. Снова и снова он видел выходящего оттуда стюарда, быстро закрывавшего ее и проходившего мимо, объявляя, что ужин накрыт. Это служило для него сигналом, что придется пройти через этот заведенный порядок снова. Но теперь вместо стюарда появилась Барбара Стейнли. Когда она зябко закуталась в пиджак, Лансер мягко сказал: "Мисс Стейнли!"
Услышав голос, она обернулась. Несмотря на темень возле перил, она, должно быть, узнала его, поскольку подошла прямо к нему и положила свою руку возле него. Потом с легкой дрожью она воскликнула:
– Я чувствую озноб - какой-то мистический! Должно быть, изза тумана, он такой, такой зловещий. Туман вызывает озноб, правда?
– Да, -согласился он.
– Позвольте мне задать вам один вопрос, мисс Стейнли. Мы встречались раньше, не так ли?
– О, нет. Мы не смогли встретиться, пока не поднялись на борт.
– Тогда вы меня забудете, но мне казалось, что я хорошо вас помню. Как и всех остальных, - добавил он.
– Остальных?
– Да. Всех, сидящих внизу. Я вижу их снова и снова.
– Лансер запустил пальцы в волосы, сильно сжал голову.
– Поскольку я снова с ними проживаю одни и те же события, как и раньше.