Судный день
Шрифт:
Дженнингс кивнул.
— В конце Второй мировой войны, чтобы гарантировать себе победу над коммунизмом, правительство Соединенных Штатов и Ватикан объединились с целью вывезти ряд немецких ученых и просто людей, обладавших ценной информацией, которая могла бы помочь в ликвидации этой угрозы. Среди них был офицер гиммлеровских войск СС Карл фон Хайссен. В обмен на его сотрудничество ему была предоставлена возможность под другим именем стать католическим священником в приходе Сан-Педро.
— Еще одним таким человеком был Адольф Эйхманн, — сказал Дженнингс, у которого перед глазами до сих пор стояли те фотографии.
— Эйхманн умер,
— Да, теперь припоминаю его. Он еще по-испански говорил с сильным акцентом — но вы говорите, что он немец?
— На Антигуа очень хорошие испанские школы, монсеньор, а фон Хайссен прошел там серьезное обучение, но даже школы на Антигуа ничего не могут поделать с культурными корнями. Нужно сказать, что в своей роли отца Эрнандеса фон Хайссен был весьма полезен в борьбе против коммунизма, и до последнего времени то, кем он является на самом деле, оставалось в тайне. К сожалению, он, как и вы, проявил неосторожность, и недавно мы выяснили, что он вел дневники.
— Дневники, которые могут оказаться опасными для Ватикана и правительства США? — Дженнингс почувствовал шанс поправить свое пошатнувшееся положение.
— В этих дневниках также может содержаться информация о местонахождении Кодекса майя, — с каменным лицом ответил Феличи. — Как бы там ни было, мы хотим заполучить их.
— У вас есть какие-нибудь догадки насчет того, где сейчас может находиться фон Хайссен?
— В Сан-Педро он вышел на пенсию, но, видимо, кто-то подсказал ему, что на его след в конце концов вышел Моссад, после чего ему пришлось спешно уехать — возможно, в Перу.
— Выходит, он исчез.
— Может быть. И тем не менее вам нужно будет сделать несколько осторожных — подчеркиваю, очень осторожных — запросов. В качестве прикрытия вы получите назначение в тот же приход в Сан-Педро на берегу озера Атитлан, где уже некоторое время нет постоянного священника. Вашей основной задачей по-прежнему является поиск Кодекса майя, и вы отправляетесь в Гватемалу завтра же. Все документы для вашего путешествия находятся у отца Кордоны. Если вам понадобится выйти на контакт, у папского нунция в Гватемала-сити имеются надежные каналы связи, но даже ему неизвестно о настоящей цели вашего возвращения. А тем временем эти фотографии пока полежат в моем сейфе, монсеньор. — Феличи помахал папкой перед Дженнингсом. — И я очень надеюсь, что вы не дадите мне повода пустить их в оборот.
34
Вена
Антонио Содано осторожно нащупывал подпружиненные штифты замка в квартире Алеты. Столкнувшись с той же проблемой, что и О’Коннор, он поменял отмычку на более тонкую и попробовал придавить их снова. Удерживая натяжение вторым крючком-зацепом, он наконец поднял последний штифт за линию разрыва и повернул цилиндр замка. Содано открыл дверь из массива кедра и прислушался. Слева был виден свет и слышался звук бегущей воды. Он тихо двинулся вперед и проскользнул из прихожей за угол. В ванной, расположенной в конце коридора, чистила зубы женщина. Та самая женщина, которая была изображена на полученной им фотографии. Высокая и хорошо сложенная, она сейчас стояла перед зеркалом и изучала свои зубы; под натянутой ночной рубашкой угадывался контур ее высокой груди. Он нащупал кляп у себя в кармане и снова отступил назад в прихожую.
Алета выключила свет в ванной
Содано прижался спиной к стене и ждал. Женщина прошла мимо, даже не взглянув в прихожую. Он сделал два быстрых шага, закрыл ей рот правой рукой, а левой — дернул за волосы назад.
Алета сдавленно вскрикнула, а Содано поморщился от резкой боли, когда она сильно укусила его за руку.
— Schlampe!Сука! — Он затолкал Алету в спальню и прижал ее к стене. Она почувствовала нож у своего горла, и глаза ее округлились от ужаса.
О’Коннор нашел тяжелые двойные двери во внутренний дворик и металлические двери у основания лестницы в квартиру Алеты приоткрытыми. Опасаясь худшего, он вынул свой «глок 21» и молча рванулся вверх, перескакивая через две ступеньки. Передняя дверь тоже была открыта. О’Коннор услышал доносившиеся изнутри голоса и замер.
— Теперь ты станешь посговорчивее, верно? — ухмыльнулся Содано, проводя рукой по внутренней части бедра Алеты.
Она плюнула ему в лицо.
— Ты, сучка, еще пожалеешь об этом. — Содано снова приставил нож к ее шее и стал гладить ее грудь.
О’Коннор тихо проскочил через прихожую и осторожно выглянул в проем двери, на миг встретившись с Алетой глазами. При виде его она судорожно вздохнула, но этого было достаточно. Содано среагировал моментально и, развернув Алету перед собой, плотно прижал нож к ее горлу.
— Брось пистолет, О’Коннор, или я прирежу ее. Ну!..
О’Коннор неохотно бросил «глок» на пол перед собой. То, что Содано назвал его по имени, являлось еще одним подтверждением того, что Алета была не единственной целью наемного убийцы.
— А теперь отошел назад.
Содано отодвинул Алету в сторону. Она споткнулась о коврик перед кроватью, и, пытаясь удержать ее, Содано на долю секунды отвлекся. О’Коннор правой ногой нанес боковой удар в грудь Содано, а затем сильно толкнул его левой ногой. Тот вскрикнул от боли и выпустил Алету. Нож вылетел и по широкой дуге свалился за шкаф. О’Коннор ударил Содано головой и покачнулся, когда крепкий маленький сицилиец поддел его ногой под правое колено. Сцепившись, они выкатились в гостиную, каждый старался ухватить противника за горло. Содано попал коленом в бедро О’Коннора, и они оба свалились на камин. О’Коннор сильно ударил локтем в горло Содано и, перевернувшись на спину, обхватил его правой рукой за шею. В классическом удушающем захвате, которому обучают в спецподразделениях, О’Коннор продел левую руку под плечо упирающегося Содано и придавил ею шею убийцы. Когда О’Коннор стал сжимать свои руки, глаза сицилийца наполнились смертельным страхом. О’Коннор стискивал горло противника до тех пор, пока кровь не отхлынула от его лица. Голова его беспомощно свесилась набок. Только убедившись, что противник мертв, О’Коннор сбросил его тело на пол и отдышался. Над ним стояла Алета, сжимая в руке нож Содано.
— Я на вашей стороне. Так что это можете опустить, — все еще задыхаясь, прохрипел О’Коннор.
— И не подумаю, пока вы не объясните мне, кто вы такой и какого черта делаете в моей квартире! — Руки ее дрожали.
— Меня зовут Куртис О’Коннор. И, как это ни странно, я пришел, чтобы защитить вас.
Внезапно она вспомнила слова шамана. …Есть еще два человека, один из которых одолеет другого. Одному из этих мужчин вам придется доверить свою жизнь.