Судный день
Шрифт:
— Это был Шелдон Мурковски из Пентагона. А сейчас еще одно экстренное сообщение: сильная буря вызвала нарушение связи над большей частью территории Японии, а также частично над Кореей и южным Китаем. Власти сообщают, что буря налетела без штормового предупреждения и оказалась самой яростной за всю историю наблюдений.
На экране появилось изображение улиц Токио. Вечернее небо над японской столицей было какого-то неестественного оранжево-багрового цвета. Туч было совсем немного, и тем не менее город содрогался под многочисленными ударами громадных молний.
Сцена стала напоминать нападение на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке 11 сентября, когда разветвленная серебристо-синяя вспышка ударила в башню Мидтаун, самое высокое
— Уже высказываются предположения, что происшествие в районе Хоккайдо и ожесточенная буря над Токио могут быть каким-то образом связаны между собой. Это была Ли-Энн Рамирес, а теперь мы возвращаемся в Австралию.
Уайли поднялся и подошел к большой карте мира, висевшей на дальней стене его кабинета.
— Зона столкновения находилась в районе Марианской впадины?
— Немного севернее ее, — подтвердил Дэвис.
— Да пошли они все! Просто все отрицайте. Они ничего там не найдут, и пресса быстро утратит к этому интерес.
— Ну, тут все будет зависеть от Пентагона и, возможно, от Белого дома, сэр.
— Причем ни те, ни другие не в состоянии отличить дерьмо от глины. Свяжитесь с их пресс-секретарями, скажите, что все это только досужие предположения, и напомните им, кто их делает. А я тем временем хочу, чтобы на озеро Атитлан была направлена команда аквалангистов, — сказал Уайли, протягивая Дэвису распечатку сообщения Феличи. — Эрнандес был опытным глубоководным ныряльщиком, и сдается мне, что акваланги он покупал не для подводной охоты. Что слышно о Тутанхамоне и Нефертити?
Дэвис покачал головой.
— Наш агент следит за судном, но с него никто из них не сходил.
— Какого черта! Свяжитесь с Родригес по закрытому видеоканалу. Я хочу услышать от нее кое-какие объяснения.
51
Горный район Гватемалы
О’Коннор оглядывал многолюдную автобусную станцию в Эскуинтла — городке с населением в 70 000 человек, расположенном на границе высокогорных районов Гватемалы и равнины на берегу Тихого океана. Он последовал за Алетой, чтобы сесть на еще один «куриный автобус», еще более колоритный и переполненный, чем тот, на котором они приехали из Пуэрта-де-Иерро. Полчаса спустя их автобус принялся лавировать по узкой извилистой дороге, ведущей в горы по направлению к Панаячелу. О’Коннор только покачал головой, когда их водитель решил обогнать другой автобус, окутанный черным облаком дыма, с крышей, заставленной горшками, кастрюлями, велосипедами и корзинами из ивовых прутьев. Они поравнялись, и никто не мог вырваться вперед, но их водитель не унимался. Внезапно из-за угла появился минивэн. Водитель автобуса резко нажал на сигнал, и встречный автомобиль свернул на обочину в нависавшую над дорогой листву, разминувшись с автобусом на считанные сантиметры. Группа молодых парней на задней скамейке возбужденно загудела.
— Интересно, в этой стране нужно сдавать на водительские права или они идут в комплекте с пачкой сухого завтрака?
Алета улыбнулась.
— Вы к этому привыкнете. В Панаячеле продаются футболки, у которых спереди написано «Я выжил», а сзади
— Для начала туда нужно все-таки доехать, — ответил О’Коннор, прижимаясь к Алете, когда мимо них по проходу вперед прошел мужчина, державший под мышкой поросенка.
Когда они приехали на автостанцию в Панаячел, день уже клонился к вечеру. Алета и О’Коннор, навьючив на себя свой багаж, двинулись по мощенной булыжником главной улице. Мимо в поисках клиентов сновали ярко-красные «тук-туки». На шестах под навесами уличных лавок плетеные циновки и коврики соседствовали с платьями ярких цветов и брюками. Электрические и телефонные провода свисали со столбов над улицей гирляндами, напоминающими спагетти. Воздух наполнял великолепный аромат специй и свежеподжаренных зерен кофе. О’Коннор беспрестанно следил за толпой, пока они шли по Авенида Сантандер в сторону берега озера Атитлан, мимо уличных торговцев, сидевших под своими красными и желтыми зонтиками и предлагавших манго и засахаренные орехи. Алета улыбнулась мальчишке с большими темно-коричневыми глазами. Он схватился за юбку своей мамы и застенчиво улыбнулся в ответ, в то время как мать поставила на голову громадную корзину с бананами.
Они дошли до выложенной камнем дорожки и, обогнув толстое дерево, увидели озеро Атитлан. На другой стороне озера к югу виднелся вулкан Толиман, а за ним — вулкан Атитлан. Облака обтекали эти вершины, отчего складывалось впечатление, что в любой момент может произойти извержение. Третий из вулканов озера Атитлан, Сан-Педро, находился на западе, возвышаясь над городком, которому эта могучая гора была обязана своим именем.
— Cuanto para San Marcos? [114] — спросил О’Коннор старика-лодочника.
114
Сколько до Сан-Маркоса? (исп.)
— Ochenta quetzales… [115] для вас. А для красивой леди — sesenta quetzales. [116]
О’Коннор ухмыльнулся.
— Como se llama usted? [117]
— Фидель, — ответил старый лодочник.
— Хорошо, Фидель, поехали.
О’Коннор положил рюкзаки с бесценным грузом под тент рубки и придержал лодку за борт для Алеты. Лодочник отправился на корму, развернул свою десятиместную лодку буквально на пятачке и отплыл от пристани впритирку с двумя расшатанными деревянными сваями.
115
Восемьдесят кетцалей (исп.)
116
Шестьдесят кетцалей (исп.)
117
Как вас зовут? (исп.)
Безмолвное великолепие большого озера было нарушено высоким жужжанием подвесного мотора «Эвинруд» да плеском воды, рассекаемой носом лодки.
— О чем задумалась? Все это вызывает у тебя болезненные воспоминания? — нежно спросил О’Коннор.
— Я стараюсь сосредоточиться на светлых временах. Будет достаточно, если мы сможем отыскать третью статуэтку и попасть в Тикаль до зимнего солнцестояния. Мой отец сделал бы то же самое.
— А это значит, что у нас с тобой меньше трех дней…