Судоплатов. Начало
Шрифт:
— Допустим, найдем мы таких ребят, что дальше?
— Мы под видом беспризорников перейдем фронт и отправимся вдоль железки в тыл белогвардейцев. Выявив расположение ставки Маевского, мы ликвидируем и его и офицеров его штаба. Нас даже обыскивать не будут, разве что подзатыльник дадут, чтобы под ногами не мешались. Для диверсии достаточно двух-трех человек, большее количество вызовет подозрения.
Щорс крикнул — Олег! Принеси нам два чая! И перекусить что-нибудь. — затем мы дождались пока ординарец принесет и поставит на стол жаренную курицу, ржаного хлеба,
Дождавшись пока мы насытимся и перейдем пить чай в прикуску, Щорс начал размышлять вслух — Ты конечно хорошо стреляешь и даже метко кидаешь в цель любое холодное оружие, это я знаю, но хватит ли тебе мужества действовать посреди вражеской армии?
— Так точно, хватит! Я могу продемонстрировать как примерно я буду действовать, очутившись в деникинском штабе.
— Ну давай, мне даже интересно.
Я вышел и подошел к ординарцу — Олег! Возьми четверых вооруженных человек и пройди с ними для охраны комдива. Вводная такая — я доставлен охраной штаба как задержанный подозрительный оборванец, который просил милостыню, ты понял?
Олег заторможенно кивнул, не понимая сути моей просьбы и я повысил голос — Вы меня не знаете, вам доложили, что задержан неизвестный. Который вполне может быть шпионом белых. Понял теперь?
Добившись понимания и выждав пока пятеро бойцов пройдут в салон вагона, я, ссутулившись и, взяв луковицу, разрезал ее и, выдавив слезы, вошел размазывая их по лицу рукавом в салон — дяденьки, не бейте меня! Я просто очень хочу кушать, не найдется для бедного сироты корочки хлеба и стакана молока?
Щорс при виде меня сначала удивился, а потом расхохотался. Я же, выхватив спрятанный на предплечье финку, бросил ее вперед и нож воткнулся рядом с шеей одного из охранников, ударом кулака я, присев, ударил точно в промежность Олега, который попытался вытащить свой наган. Подняв штанину, я выхватил Бульдог и по очереди навел его на троих порученцев, щелкнув три раза курком. Патроны из револьвера я вынул заранее. Успев левой рукой выхватить наган Олега из уже расстегнутой кобуры, я навел его его на Щорса — Все вы убиты меньше чем за одну минуту.
Щорс после начала моего представления почему-то перестал смеяться и теперь лапал свою кобуру — Черт те что! Ты оказывается страшный человек, Паша! — затем Щорс подошел к начальнику своей охраны — Вы все поняли, Андрей? Чтобы впредь досконально обыскивали даже таких вот подростков.
Я добавил — И девушек тоже!
На следующий день Щорс протянул мне телеграфную ленту — Все таки нашли тебе пару кандидатур.
Я вчитался, нашли всего двоих, один из них был пятнадцатилетний командир взвода, сформированного из курсантов Аркадий Голиков. Второй был такой же как ия сын полка, мой ровесник Сережа Сергеев.
— Мда, детский сад, да и только! Хорошо, что этот Голиков имеет какой-никакой боевой и командный опыт, поэтому именно он будет командиром вашей группы! Помимо
— ДРГ, диверсионно-разведывательная группа! — добавил я и Щорс махнул рукой — ДРГ вполне революционно и грозно! Принимается!
К началу августа наш состав встал на запасных путях Коростеня и в наш вагон доставили недостающих бойцов ДРГ и я с интересом осмотрел будущего писателя Гайдара. Тот протянул руку — Аркадий! А это Сережа, он наверное твой ровесник.
— Паша. Это по моей просьбе сформирована наша ДРГ и я разработал план по ее использованию в деникинском тылу.
Белобрысый пацан был немного ниже меня и после моих слов его лицо засияло — Мы отправимся в тыл к белым? А я еще не хотел покидать свой полк! Это здорово!
Я вздохнул — Хоть ты, Аркаша и командир нашей группы, но я буду вашим инструктором по рукопашному бою и физической подготовке. Так как особо спешить я не вижу смысла, то у нас есть месяц, чтобы обговорить секретные знаки общения между собой и хоть чему-нибудь научиться.
Новичков официально оформили порученцами комдива и мы два раза в день бегали по три километра. Все мы это расстояние пробегали на последнем издыхании, дыхалка была у нас ни к черту. После пробежки разминка и отработка простейших ударов и приемов. Затем мы кидали ножи и все, чем можно убить. По моему заказу нас обеспечили парой десятков игл от игольчатых штыков и, обмотав шнуром небольшую часть иглы для удобства хвата, мы до одури метали их, чередуя различные ножи в самодельные мишени. А вот на обучение правильно стрелять в движении и перемещениях отводилось всего пара часов из-за экономии патронов. Из-за этого, опустошив с три десятка патронов на человека, мы учились стрельбе без выстрелов, тупо наводя ствол на мишень и нажимая на курок.
На третий день комдив лично выделил время и провел с нами, наблюдая со стороны. Результатом стал его приказ взводу охраны тренироваться вместе с нами.
Двадцатого августа я с пакетом от комдива отправился к командиру Таращанской бригады Боженко. Его штаб находился на станции Славута.
Меня в штабе бригады уже принимали как своего, поэтому я поспешил к комбригу. Василий Назарович при виде меня радостно поднялся — Здравствуй, постреленок! Я слышал комдив еще одного мальца твоего ровесника к себе взял! Что у тебя?
Я протянул пакет и дал за него расписаться. Боженко кивнул на затянутого в кожу мужчину с еврейским носом, сидевшим за столом и наливающим в стакан из бутылки вино, терпкий запах которого мгновенно пропитал воздух в помещении — Товарищи из особого отдела ВэЧэКа прислали мне какого-то редкого вина. Товарищ Павловский посетил меня из-за задержанного моими красноармейцами деникинского шпиона. Заодно и вина привез.
Я пристально взглянул в глаза чекиста и тот отвел взгляд, мгновенно вспотев, его лицо покрылось бусинками пота — Я к сожалению вино не пью, разве что самогон иногда для успокоения нервов. за ваше здоровье, товарищ Боженко!