Судья и палач
Шрифт:
— Да хрен с ним, с этим Филипповым…
— Как нам теперь на Шлыкова выйти?
— На его розыск задействованы все силы…
— И ничего…
— Ничего… Не человек, а призрак…
— Призрак террориста бродит по столице… Ничего, рано или поздно этот гад материализуется…
— Да уже пора… Ты вот что, Степан, думай не о том, как его выловить, а о том, как себя сберечь. И о своей сестре думай, и о Болотове. Этот оборотень охотится на вас. И вряд ли он отступится…
— Любу и ее будущего
— Знаешь, мы тут всю ночь трудились Анализировали почерк Шлыкова. Мальцева он подорвал в машине, Фрязева через почтовый ящик в могилу свел, твою машину заминировал, Любе в кровать взрывное устройство поставил. Дальше покушение на Болотова — Шлыков установил фугас на козырек над входом в подъезд. И последнее — радиоуправляемая мина на дороге, смерть Шилина и трех наших сотрудников…
— И что?
— Ничего нового в его практике. Все эти способы он применял и раньше. И если он снова где-то установит мину, то все по старому шаблону…
— Короче говоря, нужно учесть все моменты из практики Шлыкова…
— Вот именно…
— Значит, я прямо сейчас поднимаюсь, иду к своей машине, внимательно осматриваю днище. И нахожу взрывное устройство на магнитных присосках…
— Не надо утрировать…
— Пошли, Николай, прогуляемся!
Степан действительно поднялся со своего места.
— Ты что, действительно хочешь проверить свою машину?
— Я просто не могу не учесть наставления старшего товарища…
Нельзя было понять, шутит Степан или всерьез говорит.
Он и Марков вышли из кабинета, спустились вниз, оказались на улице. «Восьмерка» Степана стояла шагах в ста от входа в управление. В ряд с другими машинами. Недалеко. В поле зрения вооруженного милиционера, который охранял вход.
— К машине никто не подходил? — показывая на «восьмерку», спросил у постового Марков.
— Да нет, — покачал головой тот. — Не видел… А может, просто не обращал внимания.
Они подошли к машине.
— Ну, посмотрим…
Как бы ради спортивного интереса Степан низко нагнулся и просунул руку под днище.
— Ничего…
— Степа, ну это же смешно. Если Шлыков захочет заминировать твою машину, он сделает это в другом месте…
— Ты же сам сказал, что он оборотень… Степан поднялся и подошел к машине с хвоста. Сунул руку под глушитель.
— Опаньки!
— Что там?
— Сюрприз. От Шлыкова. А может, и от Аллочки..
Марков встал на колени, заглянул под машину И обомлел. На трубе глушителя на магнитных присосках сидела «жаба». Размером с небольшую консервную банку. Сама в руки просится. Но трогать нельзя. Мина срабатывает на детонацию. С предохранителя она снята и может взорваться при попытке снять ее.
— А ты, Николай, говорил…
Мимо
— А вот и ответ на вопрос… К моей машине никто не подходил. Просто рядом остановилась машина, открылась дверца, из нее вылезла рука. Чпок, и «жаба» на глушителе… А это значит, что следили за мной, Николай, от самого дома вели. Я ведь дома начеку, все осматриваю, все проверяю… Отличный психолог этот Шлыков… Только шизанутый какой-то. Ничего, гад, не боится…
— Его везде ищут, а он в открытую по Москве раскатывает…
— Совсем нюх потерял…
— Надо взрывотехников вызывать…
— Само собой. Но это успеется. Ты своего постового опроси, может, видел он, как машина останавливалась…
Вооруженный милиционер видел машину. Белая «семерка». В ней мужчина и женщина.
— Долго стояли?
— Да с минуту, даже меньше…
— Почему не подошли? Не проверили документы…
— Да не знаю, — виновато пожал плечами милиционер. — Баба пьяная была. А мужик такой злой. Чуть не ударил ее, когда она открыла дверцу и начала блевать…
Никакой блевотины рядом с «восьмеркой» не наблюдалось.
Степан и Марков переглянулись.
— Старый трюк…
Точно так заминировали его «Волгу». Вроде бы блевать минер собрался, а сам руку под машину…
— А вы видели, как она блевала?
— Да как же тут увидишь? Машины все закрывают. Оставалось только догадываться…
— Не в ту сторону догадался, — осуждающе покачал головой Степан. — Лопух ты, дядя…
Милиционер и сам это прекрасно понимал.
— А номер ты, конечно, не запомнил…
— А вот и посмотрел…
У постового была хорошая память на числа.
— Тетя Люба, а вы меня с собой возьмете? — спросила Катя.
— Ну, конечно, девочка моя…
Люба была без ума от этого ребенка. Красивая, нежная, ласковая. Всегда веселая, непоседливая. И только где-то в глубине ее голубых глаз скрывалась недетская печаль.
Степан не говорил, где он ее взял. И Катя не признавалась. Она сразу дала понять ей, что не будет отвечать на этот вопрос. Впрочем, Люба и не настаивала.
— Конечно, поехали…
И Виталию она нравилась. Это он решил взять над ней шефство. Накупил ей нарядов, игрушек, определил комнату в квартире. Ночевала Катя у Степана — как-никак он собирался ее удочерить. А днем она пропадала у них дома — Степан все время на работе. Нравилось ей здесь. И Любу любила она, и Виталия. И они в ней души не чаяли.
— Ура! — обрадовалась Катя и запрыгала на месте.
В нарядном воздушном платье, с огромными бантами, она вызывала умиление. Любе очень хотелось, чтобы их с Виталием ребенок был похож на нее.