Судья и палач
Шрифт:
С таким справиться не просто. И Герман не смог бы ничего с ним поделать, если бы тот не допустил две ошибки подряд.
Во-первых, он сначала открыл рот и только потом протянул руку, пытаясь ухватить Германа за шиворот. Этим он лишился фактора внезапности.
Герман не стал ждать, когда на него опустится тяжелая длань, и со всех ног рванул вверх по лестнице.
Вторая ошибка заключалась в том, что спецназовец не пустил в ход оружие. Он мог бы остановить его короткой автоматной очередью. Но он решил догнать беглеца и взять
Только убегая, Герман достал свой пистолет. Он незаметно выхватил его из кармана и резко направил на собровца. Так же резко тот вскинул свой автомат. Но опоздал на десятую долю секунды.
Герман выстрелил первым. Пуля бесшумно вырвалась из короткого ствола малогабаритного пистолета. И угодила противнику точно в лоб. Второй выстрел не понадобился. Спецназовец замертво рухнул на ступени.
А Герман уже спешил к лифту.
Он зашел в него, поднялся на верхний этаж. Дальше по железной лестнице подобрался к двери на чердак. На ней висел несерьезный замок. Он сбил его одним выстрелом.
Он уже был на крыше дома, когда услышал:
— Стоять!
Разворачиваясь, Герман резко отскочил в сторону и сжался в комок. Из этого положения он умудрился навести на цель бесшумный пистолет.
Мужик в сером пиджаке и с коротким «ежиком» волос выстрелил одновременно с ним.
Только его пуля прошла у Германа над головой.
Зато сам Герман не промазал.
С расстояния в двадцать метров он вогнал пулю противнику в правое плечо. Мужик выронил пистолет и попятился назад. Но вторая пуля остановила его. Она угодила ему точно в сердце.
Герман удовлетворенно улыбнулся. Не зря он так долго упражнялся в стрельбе. Спортивная секция студенческой поры плюс давняя любовь к тиру и открытым стрельбищам.
Он подошел к убитому, втянул его за собой на крышу, закрыл дверь.
У него была одна мина как раз для такого случая.
Несколькими быстрыми и точными движениями он прилепил ее к дверному косяку, шнур растяжки закрепил на двери. Это заняло у него не более минуты.
Затем он побежал к двери в следующий подъезд. Она была закрыта. Замок с другой стороны, и выстрелами его не сбить. Но есть еще одна мина. Малой мощности, зато острой направленности. Две секунды, и она установлена. Еще три секунды, и взрыв. Путь свободен.
Герман оказался на лестничной площадке подъезда. Можно спуститься вниз на лифте или пешком. Но вдруг там его уже ждут?
Он не был бы профессионалом, если бы тратил много времени на раздумья.
Его внимание привлекла кладовка на лестничном пролете, она занимала пространство на площадке мусоровода. Дверь деревянная, замок встроенный, двухсторонний и наипростейший.
На связке ключей Герман всегда носил с собой складную универсальную отмычку из специального сплава, используемого в космическом ракетостроении. Замок сдался на третьей секунде.
Герман зашел в кладовку, той же отмычкой запер за собой дверь.
Деревянные
Он начал освобождать для себя место на стеллаже, когда на крыше сильно рвануло.
Его вовсе не интересовало, сколько трупов добавилось на его счет. Его интересовало, сколько спецназовцев идут на него сверху и сколько поднимаются снизу. А в том, что выход из подъезда был перекрыт, он не сомневался. Ему казалось, он находится в плотном кольце собровцев, и это кольцо неудержимо сжимается. И затягивается на его шее.
Ему было страшно. Но инстинкт самосохранения заставлял его действовать.
Он быстро освободил от хлама нишу на стеллажах. Забрался туда. И завалил себя тем же хламом.
Теперь оставалось лежать без движения и надеяться на то, что шерстить подъезд будут без особого пристрастия.
Марков был мрачнее тучи.
Чутье сыщика не обмануло его. Под обличьем вонючей бомжихи скрывался Шлыков. Только надо было в погоню за ним послать не одного, а хотя бы двух спецназовцев. Тогда бы преступник не ушел.
Но задним умом, как известно, все крепки.
Собровец нагнал «бомжиху». Да только вместо Шлыкова получил пулю в лоб. Через несколько минут после этого в подъезд ворвался руоповец Князев. А сразу за ним Федот Комов и Эдик Савельев. Опера обнаружили труп спецназовца. А Князева уже и след простыл. Со всех ног тот мчался наверх. Понял, куда ушел Шлыков…
За ним потянулись наверх и Федот с Эдиком. Только опоздали.
Федот и Эдик уже хотели открывать дверь на крышу. Но тут услышали взрыв. На крыше что-то рвануло.
Опера не видели вспышки взрыва. Но зато в мозгу Федота полыхнула вспышка озарения. Он сорвал с себя поясной ремень, распоясал и Эдика. Связал ремни. Получилось нечто вроде кожаной веревки. Один конец аккуратно присоединили к дверной ручке, а за второй дернул Федот.
Рвануло так, что у оперов заложило уши. Хорошо, они находились вне досягаемости взрыва. Иначе бы им не поздоровилось.
Они вышли на крышу, обнаружили труп Князева. Его убили двумя выстрелами.
Шлыков ушел с крыши в соседний подъезд. Дли этого он направленным взрывом сбил чердачную дверь.
Дальше его след терялся. Внизу его никто не ждал. И он спокойно вышел из подъезда, покинул пределы двора и просто исчез, растворился в городской толчее.
— Ищи теперь этого урода, — глухо сказал Федот.
— Жаль, слишком долго мы дверь на крышу открывали, — добавил Эдик. — Этот гад успел спуститься…
— Это я во всем виноват, — сказал Марков. Он стоял над трупом Князева. И смотрел на него взглядом, полным гремучей тоски.
— Надо было самому… Догадывался я, что этот Шлыков не пальцем деланный. Но чтобы настолько…