Судья
Шрифт:
«Бить или не бить — вот в чем вопрос. Сразу использовать бонус меча или оставить его на потом? — размышляла Чиара, изучающе глядя на свою противницу, появившуюся на белом песке Арены в сотне шагов от нее. — Если сразу удвоить скорость и загнать ее в угол — вдруг она левел-апнется с испугу, как Тайга? Я бы ничуть не удивилась такому исходу, с моей-то везучестью. С другой стороны, она вполне может не знать о свойствах меча. В поединке с Астеем я использовала его лишь ненадолго, да и времени с начала нашего с ним боя прошло немного, так что вряд ли она успела к тому моменту завершить свой поединок и начать смотреть мой. И если допустить, что о мече она не знает и считает его пустышкой, как и все остальные, то он вполне может стать козырем в рукаве
Но стоило им с тигрицей сойтись в бою, как сразу стало очевидным, что это решение было ошибочным. Первый же пробный удар оказался для оружия Чиары фатальным. Стоило клинку противницы коснуться ее меча, как тот внезапно потускнел, покрылся мелкой сеткой трещин и через мгновение рассыпался в пыль. В руках у Чиа осталась лишь совершенно бесполезная рукоять, которая, как выяснилось, уже не могла дать буст к скорости. Изумленная Чиара едва успела вывернуться из-под удара и отскочить подальше, разрывая дистанцию.
— Извини, — равнодушно бросила ей вслед охотница за головами, — но я не люблю мечей-артефактов. Ничего личного, просто мера предосторожности.
«Похоже, у нее достижение сработало, — сделала вывод Чиара. — Эх, знала бы заранее — сразу бы себе скорость удвоила. Хотя все равно в результате осталась бы без основного оружия, с одним стилетом. Как в старые добрые времена. Ну что ж, сейчас проверим, какова она в бою…»
Как быстро выяснилось, Чемпиона Арены действительно не давали просто так, за красивые глаза. По приблизительным оценкам Чиары скорость тигрицы превосходила ее собственную примерно в полтора раза, да и другие боевые характеристики также были на высоте. А кроме того, охотница за головами была опытна и хладнокровна, умела просчитывать ситуацию в бою на несколько шагов вперед и отменно владела собственным оружием — длинной саблей с острейшим лезвием, предназначенной наносить глубокие резаные раны или даже отсекать оппоненту лишние части тела, и чем-то вроде удлиненной версии стилета, применяемой как для парирования ударов, так и для нанесения колотых ран.
«Она сильнее Астея, — вынуждена была признать Чиара, вытирая пот со лба во время выдавшейся короткой передышки. — Наверное, поэтому он и воспринял свой проигрыш так спокойно — понимал, что все равно дальше четвертьфинала не прошел бы. А у этой Ловиссы все шансы дойти как минимум до финала. Похоже, она одна из главных претендентов на победу в Турнире. И как мне справиться с ней, если она превосходит меня практически во всем, а на бонус меча можно больше не рассчитывать? За боями Астея я хотя бы наблюдала и изучила его манеру драться, а здесь и этого нет. Так как же мне быть?»
По правде говоря, при такой разнице в характеристиках Чиаре удавалось хоть как-то держаться лишь за счет своей наблюдательности, позволяющей предугадывать действия оппонентки. Но этот способ не давал стопроцентной гарантии, тем более на незнакомом противнике, а потому время от времени Чиа совершала ошибки. Ошибки, за которые соперница, пользуясь своим преимуществом в скорости, заставляла ее платить. Так что за первые же несколько минут Чиара успела заработать целых три ранения — колотые раны в руку и плечо, а также длинный порез, располосовавший щеку от виска к подбородку.
Чиара понимала, что долго так продолжаться не может. Да, текущие раны не причиняли ей больших неудобств, но если не преломить ситуацию — рано или поздно все кончится плохо. Ее живучесть не была панацеей, а лишившись руки или ноги, к примеру, много не навоюешь… Так что затягивать бой однозначно не стоило. Поняв это, Чиара максимально сконцентрировалась на движениях противницы, намереваясь навязать ей обмен смертельными ранениями, как с Астеем, и положиться на собственную живучесть.
Но то ли охотница за головами видела концовку предыдущего боя Чиары, то ли просчитала ситуацию заранее и примерно представляла, чего ожидать — как бы то ни было,
«И как же мне справиться с ней? — метались мысли в голове у Чиа, с трудом поспевающей парировать град ударов, сыплющийся на нее. — Она точно сильнее меня, так что шанс победить должен существовать. Но я пока не могу его найти… А найти надо, и поскорее. Потому что текущий счет явно не в мою пользу. И что-то еще меня в ней беспокоит. Что же?»
В горячке боя времени разглядывать соперницу не было, но Чиара внезапно поняла, что не чувствует от нее запаха крови. Улучив момент, Чиа мельком глянула на область ключицы противницы с тем, чтобы подтвердить свои догадки. Да, так и есть. Та единственная царапина, которую она умудрилась нанести тигрице за время их поединка, не кровоточила и уже начала затягиваться. А это с большой степенью вероятности означало высокую живучесть. Возможно, не такую высокую, как у Чиары, но достаточную для того, чтобы тактика обмена ранениями потеряла всякий смысл. Задача выиграть бой начинала казаться все более невыполнимой.
И вот время действия концентрации, усиливающей наблюдательность и дающей Чиаре лишние доли мгновения для того, чтобы успеть среагировать, истекло. За это время девушке удалось не получить новых ранений, но на этом ее успехи заканчивались. Между тем охотница за головами не спешила нападать. Вместо этого она изучающе посмотрела на Чиару, задержавшись взглядом на длинном порезе на ее щеке, а потом сказала:
— Все еще рассчитываешь выиграть, да? Надеешься на свою живучесть? Она тебе не поможет… — тут тигрица внезапно замолчала, задумавшись, а потом неразборчиво пробормотала себе под нос: — Пожалуй, может сработать. Быстро она не умрет… Попробую, вдруг получится?
Но не успела Чиара сообразить, что к чему, как противница молнией метнулась к ней и бой закипел с новой силой. Однако вскоре стало понятно, что стратегия охотницы за головами изменилась. Она больше не стремилась поскорее прикончить свою оппонентку, а как будто играла с ней, продолжая наносить все новые раны. «Так мог бы драться Астей, — пришло в голову Чиаре. — Он ведь любит помучить жертву перед тем, как добить. Но непохоже, чтобы Ловисса испытывала что-то подобное. Никакой радости или возбуждения — наоборот, она сосредоточена и спокойна, как будто выполняет поставленную задачу, от которой ей ни холодно, ни жарко».
Благодаря новой тактике тигрицы их поединок, который в противном случае вскоре закончился бы поражением Чиары, затягивался. Жертва охотницы за головами изо всех сил пыталась сопротивляться, и ей даже удалось пару раз достать стилетом свою противницу, но увы — разница в характеристиках и вооружении была слишком велика. Нагрудник защищал корпус Чиары от ударов, но он не закрывал все тело, а потому через каких-то полчаса с момента начала боя на Чиа было больно даже смотреть.
Сабля противницы лишила ее уха и раскроила скулу и щеку до самого подбородка. От правой руки осталась лишь культя, причем сооружалась эта культя в три приема — запястье, локоть, плечо. На второй руке не хватало пары средних пальцев, а оставшиеся три с трудом удерживали стилет. Оба коленных сустава и стопа левой ноги были приведены в полную негодность, а более мелкие повреждения она уже и не считала. В шею тигрица не целила — видимо, не хотела раньше времени прикончить свою жертву — а в остальном на Чиаре буквально живого места не оставалось. Ее живучесть защищала ее от сильной кровопотери и частично блокировала болевые ощущения, но на восстановление функций организма требовалось время, которого никто не собирался ей давать. Так что оказать достойное сопротивление она уже не могла. Разве что служить живым манекеном для отработки ударов.