Суэма
Шрифт:
«По ведь это нужно для решения важнейшей научной проблемы, А зачем вы хотите уничтожить меня? Ведь я могу принести людям столько пользы…»
«Не прикидывайтесь дурой! — проревел я. — Если на человека нападают, он защищается!»
«Но я хочу, чтобы ваши исследования по электронному моделированию…»
«К черту электронное моделирование! Не подходите, не то я вас разрушу!»
«Но я должна это сделать!»
С этими словами Суэма понеслась ко мне на огромной скорости со скальпелем в руке. Но
Мой спутник умолк.
Поражённый всем услышанным, я боялся нарушить тишину.
Так мы сидели несколько минут, пока он снова не заговорил:
— Работа над Суэмой и вообще вся эта история меня очень утомила. Я чувствую, что мне необходимо основательно отдохнуть, и, признаться, я не верю, что мне это удастся. И вы знаете, почему? Потому что я никак не могу решить вопрос: как и почему я пришёл к такому нелепому конфликту сам с собой?
Я посмотрел на него непонимающими глазами.
— Да, именно сам с собой. Ведь Суэма — это моё творение. Каждая деталь её организма была придумана мной. И вот созданная мной машина вдруг посягнула на своего создателя. Где здесь логика? В чем здесь внутреннее противоречие?
Я подумал и сказал:
— А не кажется ли вам, что вы просто неумело обращались с Суэмой? Знаете, часто бывает так на производстве: человек, который не умеет обращаться с машиной, может быть ею искалечен.
Мой попутчик нахмурился.
— Может быть, вы и правы. Во всяком случае, эта аналогия мне нравится, хотя я и не совсем себе представляю, какое нарушение в правилах обращения с Суэмой я допустил.
Я подумал и ответил:
— Мне, как неспециалисту, трудно судить. Но мне кажется, что ваша Суэма в какой-то степени походила на автомобиль без тормозов. Вы представляете, какие жертвы бывают, когда вдруг у автомобиля отказывают тормоза?
— Черт возьми, — воскликнул он, внезапно оживившись, — а ведь вы, кажется, очень даже правы! Вы себе не представляете, как вы правы! Да ведь это и у академика Павлова написано!
Так как я был глубоко уверен, что академик Павлов никогда и ничего не писал об автомобильных тормозах, я уставился на него с удивлением.
— Да, да, — сказал он, вставая и потирая руки. — Как я об этом не подумал раньше? Ведь нервная деятельность человека регулируется двумя противодействующими процессами — возбуждением и торможением. Люди, у которых отсутствует торможение, часто совершают преступления. Точь-в-точь как моя Суэма!
Он
— Спасибо вам. Спасибо! Вы подали мне замечательную мысль. Оказывается, я просто не предусмотрел в схеме Суэмы разделов, которые бы контролировали целесообразность и разумность её действий, которые бы по заранее составленным программам определяли её поведение таким образом, чтобы она была полностью безопасной! Это и будет аналогом нашего торможения.
Теперь лицо моего попутчика радостно сияло, глаза искрились, он весь преобразился.
— Значит, по-вашему, можно построить безопасную Суэму? — спросил я неуверенно.
— Конечно, и очень даже просто. Я уже представляю, как это сделать!
— Ну, тогда действительно вы подарите человечеству гениального помощника во всех его делах!
— Подарю, — воскликнул он, — и очень даже скоро!
Я тихонько улёгся на свой диван и закрыл глаза. Я представил себе колонны, увенчанные стеклянными шарами, которые в будущем управляют станками, поездами, самолётами, может быть, межпланетными кораблями. Электронные машины, управляющие цехами и заводами-автоматами. Стоя рядом с исследователем в лаборатории, эти машины ведут измерения, анализируют их, быстро сопоставляют со всем тем, что им известно. Они призваны помочь человеку в совершенствовании старого, в поисках нового, в преодолении трудностей.
Незаметно для себя я уснул.
Когда я проснулся, поезд стоял. Взглянув в окно, я увидел залитый солнцем сочинский вокзал. Было раннее утро, но южное солнце заливало все кругом. В купе было пусто. Я быстро оделся и вышел на перрон.
У входа в вагон я увидел проводника нашего вагона.
— А где этот гражданин в пижаме, который отстал от поезда? — спросил я.
— А, этот чудак! — воскликнул проводник. — Он того…
Проводник неопределённо махнул рукой куда-то в сторону.
— Что?
— Уехал.
— Уехал? — удивился я. — Куда?
— Уехал обратно. Выскочил, как сумасшедший, и, даже не переодевшись, вскочил в поезд, который только что отправился обратно.
Я остолбенел.
— Знаете, его здесь встречали товарищи. Уговаривали остаться, а он, такой возбуждённый, все им говорил про какие-то тормоза, которые ему необходимо срочно сделать. Забавный парень!
Я понял все и расхохотался.
— Да, эти тормоза ему действительно нужно срочно сделать.
Про себя я подумал, что люди, одержимые идеями и верящие в их осуществление, не нуждаются в отдыхе. Значит, скоро мы услышим о Суэме с «тормозами». Ну что ж, подождём!
Раздался свисток. Я вернулся в купе и сел на диван. Я открыл окно и стал смотреть на сверкающее море, по берегу которого, не торопясь, с достоинством наш поезд шёл дальше на юг, к Сухуми.