Суета сует
Шрифт:
— Вы? — Мария обрадовалась, засмеялась, взмахнула руками, хлопнула в ладоши. — О господи… А я думаю, кто это тут чужой ходит? Важный такой. Ну, думаю, большой начальник заявился, неуж, думаю, опять комиссия… Вернулись, значит?
Она, посматривая на Шахова, откинула ржавую защелку на мокрой двери клети, рывком выкатила на себя вагонетку, полную породы, облепленной раскисшей кашицей грязи, нажала кнопку на пульте, и вагонетка поползла вверх по откосу отвала.
— Надолго, Андрей Михайлович? — женщина
— Не знаю, — Шахов машинально наблюдал, как Мария привычно, не замечая этого, выкатила вторую вагонетку, втолкнула в клеть порожние. — Николай как? Здоров?
— Здоров, чего ему сделается, — Мария пренебрежительно махнула рукой. Набросила защелку. — Здесь робит. На пятьсот двенадцатом горизонте, — дернула два раза ручку сигнала. Клеть приподнялась немного, замерла на секунду и поплыла вниз.
— А Славик? — Шахов равнодушно проводил клеть взглядом.
— Большой уже. Нынешним годом ему в школу… — Мария выдернула из многодырчатой дощечки полированный колышек, воткнула его в соседнее гнездышко: отметила количество поднятых пар вагонеток. — А как вы?
— У меня все отлично, — заверил Шахов и, чтобы не вдаваться в подробности, спросил деловито: — Начальник здесь, не знаешь?
— Тут был, — женщина посмотрела на контору. — А вы к нему?
— Надо зайти, — Шахов тоже посмотрел в ту сторону. — Может, я вечером к вам загляну. Не возражаешь?
— Заходите, заходите, — обрадовалась Мария. — Мой-то часто вас вспоминает. То-то праздник для него будет.
— Привет ему передай! — уже отходя от нее, крикнул Шахов.
Поднялся на низенькое, в две ступени, крыльцо длинного, точно барак, дома. Прошел через просторную, со свежевымытым полом, раскомандировку, постучал в дверь с табличкой «Начальник шахты». Вошел.
Начальник, крупноголовый, с длинными залысинами, с лицом усталым и недовольным, прижимал плечом к уху телефонную трубку и, соглашаясь с кем-то, поддакивал: «Да-да… понимаю», а сам неторопливо перелистывал бумаги, делал какие-то пометки карандашом. Поднял вопросительный взгляд на вошедшего. Тот отгородился ладонью — говорите, мол, говорите, я подожду.
— Вы ко мне? — начальник зажал трубку рукой.
— Да, пожалуй, — шепотом ответил Андрей Михайлович. — Я Шахов.
Начальник радостно закивал, показал рукой — садитесь.
— Хорошо, сделаем, — сказал в трубку и положил ее. Встал, обошел стол, протянул руку: — Здравствуйте! — Крепко стиснул ладонь Шахова, тряхнул. — Давно ждем… Доброхотов Сергей Львович. В кадрах были?
Шахов тоже представился и усмехнулся.
— Нет, в отделе кадров не был. Я сразу к вам. Хочу посмотреть. Может, еще и не соглашусь быть у вас геологом.
— Согласитесь, — добродушно засмеялся Доброхотов. — Для геолога здесь рай — полно работы, сложностей. А вы такое любите… —
— Вот как? — Шахов недовольно нахмурился. — Тайное досье?
— Ну зачем так, — обиделся Доброхотов. Потянулся к пачке сигарет, которые лежали в стороне. — Просто я поинтересовался в тресте у Василия Ефимовича Сокольского, почему он так настойчиво рекомендует именно вас. Василий Ефимович дал вам самую лестную характеристику. Вы с ним знакомы?
— Конечно, — Шахов тяжело посмотрел на него. — Сокольский и упросил меня съездить сюда. Я не хотел на эту шахту, но… интересно взглянуть.
— Да, Василий Ефимович хоть кого убедит, — Доброхотов щелкнул зажигалкой, прикурил. Поразглядывал, улыбаясь, остренькое пламя. — Наш участок — его любимое детище. Без Сокольского никогда не удалось бы пробить северный вариант. Василию Ефимовичу есть чем гордиться — такое месторождение открыл, такой переворот в геологии произвел…
— Мне это известно, — сухо перебил Шахов. Встал. — Пойдемте к вашему геологу. Надо бы познакомиться, побеседовать.
— Пожалуйста, — начальник шахты деловито поднялся, прошел вперед, открыл дверь… В коридоре, указывая на двери, перечислял с гордостью хозяина, которому есть чем похвастаться: — Раздевалка люкс… Душевая. Сушилка. Ламповая… Красный уголок.
Шахов вежливо кивал, но туда, куда показывал Доброхотов, не смотрел и слушал невнимательно.
— Вот ваш будущий кабинет, — начальник открыл дверь. — Прошу.
Пропустил гостя вперед, и Андрей Михайлович увидел бывшую Наташу Сокольскую, а теперь конечно же Наталью Васильевну — повзрослевшую, со строгой короткой прической, со спокойным лицом женщины, у которой все в жизни хорошо и ясно.
— Ну, здравствуй, Самарина, — Шахов протянул руки, подошел к столу. — Кстати, что это за Самарин? Лешка?
— Не Лешка, а Алексей Викторович, — Наталья Васильевна улыбнулась, погрозила пальцем. Встала, подала для приветствия руку: — Здравствуй… Я уже неделю ни жива ни мертва, как узнала, что ты приезжаешь. Какой, думаю, стал Шахов… Андрей Михайлович.
— Да и я-то ехал, честно говоря, только чтобы на тебя посмотреть…
— Шахов, не ври, — засмеялась женщина. — Ты никогда не умел врать!
— Ну, я тут, вижу, лишний, — напомнил о себе начальник шахты. — В таком случае, разрешите, оставлю вас. Дел невпроворот.
— Кто же теперь твой Алексей Викторович? — спросил Шахов, когда дверь за Доброхотовым закрылась. — Стал он гармоническим человеком?
— Для меня давно, — почти серьезно ответила Наталья Васильевна. — А вообще-то он главный инженер рудника.