Суета вокруг кота
Шрифт:
— А почему это я аж дважды предательница? — поинтересовалась Лизка, опуская руку с зажатым в кулаке пистолетом, которым совсем недавно тыкала мне в спину.
— На даче Сидора ты предала нас, а сейчас, предлагая мне помощь, предаешь свою госпожу, — доходчиво пояснила я. — Уразумела? Поэтому у меня нет ни малейшего основания хоть в чем-то тебе доверять.
— Есть! — запротестовала Лизка, краснея еще сильнее. — Остановись и увидишь…
— Не могу! — Я прислушалась к себе, сжала губы и зашагала быстрее, подгоняемая болью. — Не понимаю, кто именно призывает меня к себе, но ослушаться его — значит умереть.
— Это
— Спасибо, миленькую же перспективу ты мне обрисовала, — язвительно фыркнула я. — Значит, ты предлагаешь мне не идти к Баргесту, а остановиться и сдохнуть здесь, загибаясь и подвывая?
— Нет, — вдруг просияла радостной улыбкой Лизка, — я тебе помогу, избавлю от его власти. Но взамен обещай, что тоже мне поможешь!
— Обещаю! — торопливо заявила я, готовая сейчас на что угодно, лишь бы избавиться от ужасной боли, измотавшей меня физически и морально.
— Договорились! — Лизка протянула руку и выдернула из воротника моей дубленки нечто тонкое, короткое, бесцветное, похожее на волос. — Готово, стой!
Боль отпустила меня столь же внезапно, как и появилась. Она просто исчезла вместе с жутким шипящим голосом, выжигавшим мой мозг. Испытав внезапное облегчение, я резко остановилась и ахнула от изумления. Коленки задрожали, ноги подкосились, и я неловко опустилась в снег, еле сдерживая желание расплакаться.
— Магический маячок. — Лизка вытащила зажигалку из кармана своей куртки и чиркнула колесиком, создав маленький язычок пламени. Бесцветный волосок сгорел мгновенно, не оставив после себя даже пепла. — Хорошо! — удовлетворенно вздохнула моя спасительница, вытирая пальцы носовым платком и брезгливо отбрасывая его подальше от себя. — Елена подсадила тебе его в ту самую ночь, когда ты впервые попала в ее подвал. И с тех пор ни на секунду не выпускает всех вас из виду. Следит за тобой. Вернее, следила, в прошедшем времени, теперь уже не может…
— А ты? — спросила я, поднимаясь на ноги и с удовольствием обтирая лицо пригоршней чистого снега.
— Я? — удивилась Лизка. — Ах да… — Она распахнула воротник своей куртки и извлекла из-под него плоский овальный медальон, похожий на кусок обычного стекла. Медальон сразу же полетел в сугроб вслед за платком. — Сейчас он уже бесполезен, — с облегчением пояснила девушка, заметив мой недоуменный взгляд. — А раньше показывал передвижения маячка. Извини, но мне пришлось выполнить приказ Елены — втереться к вам в доверие еще там, на помойке возле института. А затем следить за вами на даче…
— Знаю, — поморщилась я. — Слышала, как ты разговаривала со своей хозяйкой по телефону. Так почему же ты сегодня мне помогла?
— Надир… — Лизка опустила глаза и снова покраснела до ушей. — Я в курсе всех планов госпожи Елены. Она намеревается позволить вам отыскать Врата, а затем воспользуется плодами ваших трудов — захватит телепорт и сама отправится в Мидир. Вас же всех она убьет! А я не могу допустить, чтобы он… — Девушка прикусила губу и замолчала.
— Так
— Ага! — Лизка кивнула, на ее ресницах повисли две крупные слезинки. — Понимаешь, я — сирота, у меня никогда никого не было. Ни друзей, ни близких. А он такой хороший! Добрый, наивный, открытый… Большой ребенок! Я ему нравлюсь, и он пообещал мне, что никогда меня не бросит! Поэтому я готова перевернуть весь мир ради него, но не позволю ей убить Надира, никогда не позволю!
— Ясно! — Я сочувствующе обняла за плечи свою недавнюю недоброжелательницу.
Кажется, вовлекая девушку в свои планы, Айвалин не приняла в расчет одно спонтанно возникающее обстоятельство — обычную человеческую любовь! Жестокая жрица даже не подозревала, что ее воспитанница искренне полюбит обреченного на смерть тролля. А вот я прекрасно понимаю несчастную Лизку, ибо Надир — действительно неплохой парень. И кстати, не лишенный своеобразного обаяния. Полагаю, они составят отличную пару! Хотя…
— А ты учла тот фактор, что теперь уже не сможешь вернуться к госпоже Елене? — напрямую спросила я, глядя Лизке в глаза. — Она тебя не простит. Придется тебе идти с нами до конца. Либо умереть вместе с Надиром, либо пройти с ним через Врата и отправиться в Мидир…
— Я все понимаю! — всхлипнула девушка, благодарно пожимая мою руку. — Спасибо тебе за такое щедрое предложение. Но я согласна на все, вместе с ним — хоть в ад!
«Надо же, до чего довели бедную девушку! — мысленно подивилась я. — Она даже готова добровольно пожертвовать собственной жизнью, лишь бы не разлучаться с возлюбленным. А я… А я сама способна ли на подобное?» — Но я тут же отмела эти глупые сомнения, напомнив себе о том, что тролли хоть и долгоживущие существа, но к бессмертным они не принадлежат. Да и редко перешагивают рубеж в сто лет, по причине невероятной драчливости и вздорного характера, присущего их роду. Поэтому не стоит мне излишне заморачиваться судьбой Надира и предполагаемой длительностью его семейной жизни. А вот Лизка интересует меня и по некой иной причине…
— Скажи, а ты помнишь те коробки, в которых отсиживалась ночью, поджидая нас возле института? — спросила я у бывшей шпионки, уже ведя ее в сторону дома моего нао.
— Конечно, помню, еще бы не помнить! А тебе они зачем? — Лизка недоуменно хлопнула ресницами.
— Подожди, сейчас расскажу… — обрадованно рассмеялась я, начиная осознавать, какой ценный подарок преподнесла нам судьба в лице этой худенькой, невзрачной девицы. Да узнай об этом подлая змеюка Айвалин, так точно умудрится изогнуться буквой зю и все локти себе искусает!..
Кирилл встретил меня на пороге квартиры — заспанный, растрепанный и сердитый. Поинтересовался, кутаясь в обернутое вокруг торса одеяло, почесывая отросшую на подбородке щетину и зевая:
— Поведай-ка мне, неугомонная моя, зачем тебя посреди ночи на улицу понесло? Новые неприятности на свою э-э-э… голову ищешь? — В качестве иллюстрации собственной мысли он выразительно хлопнул меня по ягодицам, поясняя, на какую именно «голову» я оные неприятности и ищу.
— За хлебом ходила! — Я демонстративно помахала двумя батонами в прозрачных пакетиках, купленными в подвернувшемся на обратном пути круглосуточном ларьке.