Суетящийся демон
Шрифт:
— Ужас, там снаружи, конечно! Всё смешалось в одну кучу! Не первый раз подобное наблюдаю, но каждый раз передёргивает. Налей кофейку, Виктор. Выпьем за нашего золотого парашютиста. Выпьем бодрящего напитка с оттенком горечи. Может из ребят кто хочет горяченького?
Ступор, Мятик и Нюня отрицательно помотали головой, колёсики их кресел скрипнули от напряжения. От испуга и недоумения троица старалась не двигаться и смотреть прямо перед собой. В отличие от четвёртого кандидата:
— Что это ещё за дрянь такая?! — вскочил Гусар, быстрыми дёрганными движениями огибая стол. — Вы зачем
Ступор отметил, что даже в такой странной ситуации кандидат автоматически продолжает формально обращаться на «вы».
— Так он же сам захотел, — пожал плечами толстяк, — вон и подпись есть. Есть подпись, Виктор?
— Есть, Тито, — Виктор ткнул в свою папку, не отвлекаясь от приготовления напитка.
— Я сейчас покажу вам подпись! — усы разъярённого кандидата искривились в злобной ухмылке.
«А ведь и вправду, гусар, — отметил Ступор. — Удивительно точно подмечено.»
Гусар уже подлетел вплотную к толстяку, норовя пальцем продырявить ему лоб. Палец вздымался вновь и вновь, с каждым новым ругательством приближаясь к потной блестящей коже Тито. Всё вокруг казалось оставшимся за столом кандидатам абсолютно нереальным. Такое ощущение возникает, когда случайно задеваешь стакан с водой и он медленно приземляется на кафельный пол. Твоё сознание уже понимает, что произойдёт прямо сейчас, как прекрасно чувствует и то, что тело уже ничего не успеет с этим поделать.
Когда палец уже окончательно готов был пристыковаться ко лбу Тито, на его пути внезапно появилось кольцо, в которое разъярённый перст влетел со всего размаха, так и не достигнув цели.
Гусар попытался одёрнуть руку, но палец был уже намертво зажат в висящем прямо в воздухе медном колечке. Тито, не сдвинувшись с места, скосил глаза и расплылся в улыбке.
— Вот до чего доводит несдержанность, господин Гусар, обручились в одностороннем порядке.
— Обручился? Жирный ублюдок, что это ещё такое? Что ты со мной сделал?! Сию же секунду отпусти меня!
— Начнём с того, что это вообще не я. Это всё он, — кивнул Тито в сторону Виктора. Все разом посмотрели на его вытянутую руку, со скрюченными пальцами, на которые всё ещё было надето множество колец.
— Да, это всё я. — Потупился тот. Его смущало столь пристальное внимание кандидатов к своей персоне.
— Неуравновешенные кандидаты нам ни к чему! Решать вопросы рукоприкладством?! Решительно не одобряю! Виктор, выпроводите кандидата наружу! В одностороннем порядке, без подписи.
Тито, переваливаясь, прошествовал к Виктору и с пыхтением обрушился на стол, подхватив поданную чашку:
— Ключ на кофе, любезный Виктор! Равноценный обмен!
Помощник в чёрном молча направился к двери и приоткрыл её. Жар и вопли вновь заполнили комнату, а Гусар, следом за намертво сжимающим его кольцом, медленно двинулся к выходу.
— Ха-ха! Ну и бред же приснится! Это же всё страшный сон! Просто чёртов сон! — после нескольких яростных попыток высвободиться, несчастный смирился и покорно плёлся вслед за кольцом.
— Это вы верно подметили, господин бывший кандидат, очень точно! Кстати, неужели вы даже не попытаетесь отгрызть себе палец, к примеру? Мы к вашему резюме
— Склонен к злоупотреблению алкоголем, рукоприкладству, воровству. — Констатировал Виктор.
— Врёте! Не написано там такого! А-а-а!
Кольцо уже вытянуло Гусара наружу, и он беспомощно завис над пропастью, удерживаемый лишь пленённым пальцем. Виктор прикрыл дверь, оставив только небольшую щель, и внимательно следил за волнами тяжёлого горячего воздуха вокруг.
— Всего доброго, господин кандидат! — Выкрикнул Тито. — В случае положительного решения, мы вам перезвоним. Прикрывай быстрей, Гимнаст, жарко.
Дверь захлопнулась, в последний момент впустив внутрь маленькое медное колечко. Колечко сделало несколько оборотов и мягко вернулось «на базу» — безымянный палец Гимнаста Виктора.
— Продолжаем, друзья! — Тито болтал ногами и довольно прихлёбывал кофе. — Времени у нас впритык. В конце останется только один, как в том фильме, помните? Рубить головы, правда, нам нечем, поэтому просто сыграем в игру. Слушайте внимательно!
Итак! Представьте себе, что мира, который находится за этими дверями больше не существует. То есть привычного вам мира. Со всеми его стройностями: встаём с утра, наливаем кофе, — он демонстративно смачно отхлебнул, — ммм.!
Что именно теперь вместо того мира пока не важно, считайте, что хаос абсолютный и беспощадный, разобраться в котором вам не под силу. И все вариации ваших действий находятся только в этой комнате. Здесь, как вы видите, царит порядок. Слегка странный, конечно, но порядок. И вот, значит, вам выпал шанс, довольно редкий, хочу заметить, выйти не в ту дверь с парашютистами, а в другую, получше. С новыми, совершенно уникальными вариациями действий. Шансы здесь уже весьма неплохие, один к трём. Тридцать три и три-три-три процента! Красота! Кстати! Куда вы устраиваться-то пришли? Совсем забыл спросить! Виктор?
— Разработчики, Тито.
— Разработчики?
— Разработчики, Тито. — тем же тоном подтвердил Гимнаст.
— Разработчики чего? Месторождений? Философских концепций? Вечных двигателей?!
— Разработчики программного обеспечения. Кодеры. Программисты. Компьютерщики.
— А-а-а! Компьютерщики! Компьютерщики нам нужны! Сразу бы так! Любишь ты умничать!
Толстяк повернулся к застывшим кандидатам:
— Наш директор обожает компьютерщиков. Любит игры, приставки старые и другое подобное барахло. Ну а применение компьютерщиков у нас особое! Тито пыхтя порылся в карманах, извлёк три смятых листочка и, словно игральные кости, кинул в центр стола.
— Мятик, задание как раз под твой внешний вид, не правда ли? Приятно работать с такими мятыми бумажками, а? Вот и мне неприятно работать с людьми в таких мятых рубашках! Я-то себе могу позволить, на моём внушительном теле любая рубашка натягивается так, что и гладить не надо, а таким доходягам как ты следует быть аккуратнее!
— Господин, Тито, — затараторил Мятик, — учитывая обстоятельства, предлагаю договориться. Мой отец — очень влиятельный человек, я сюда пришёл назло ему. Понимаете? Так вот он мог бы…