Суфии - верность истине
Шрифт:
Есть одна суфийская притча.
Суфийский мистик входил в деревню и встретил маленького мальчика, который нес горящую свечу. Мальчик направлялся к мечети. Сгущались сумерки, и мальчик шел к мечети, чтобы поставить туда свечу - то был обряд богопочитания.
Мистик увидел мальчика, невинного мальчика, его лицо было освещено светом свечи. И мистик спросил мальчика: «Ты сам зажег свечу?». «Да, господин», - ответил мальчик.
Тогда мистик шутливо спросил: «Значит, ты, наверное, видел, откуда приходит пламя? Не смог бы ты рассказать мне, откуда приходит пламя?». Мальчик рассмеялся, задул свечу и сказал: «А вы теперь увидели,
Никто не знает, откуда оно приходит, и никто не знает, куда оно уходит. Оно приходит из ничего, или из всего, что, впрочем, то же самое; и уходит в ничто, или во все, что то же самое. Такова нирвана.
Суфии называют ее «фана». Это означает в точности то же самое. Человек полностью исчезает. Нет надобности, куда-то идти по дороге воли, или по дороге познания, или по дороге чувств. Делать ничего не нужно - ведь если вы что-то делаете, вы будете оставаться, вы немного задержитесь. Что-то от эго может задержаться. Не нужно никакого изменения, никакого улучшения, никакой попытки сделаться лучше - просто будьте.
Мухаммед говорит: «Будь в этом мире как посторонний или как прохожий». Будь в этом мире, но не будь от него. Будь в этом мире, но не позволяй этому миру быть в тебе. «Будь для этого мира, как если бы тебе жить еще тысячу лет, а для следующего - как если бы ты должен умереть завтра». Проживай это мгновение, как будто ты собираешься жить вечно, и все же помни, что следующее мгновение может не прийти. А потому живи во всей полноте - и все же оставайся свидетелем. Вовлекайся в него - и все же оставайся наблюдателем на холме.
Именно это и делал Джунаид.
А теперь обратимся к этой истории.
Древний суфий Джунаид учил на наглядном примере...
Суфии всегда учат на наглядном примере. Лучшего способа не существует. И потому всегда бывает так, что когда посторонние приходят к суфийскому Мастеру, они всегда бывают озадачены, так как не могут понять, что происходит. Они не знают всей истории. Они берут только тот фрагмент, который у них перед глазами. И это может быть наглядный пример. Это может быть что-то, о чем бывают в курсе ученики и Мастер.
Гурджиев имел обыкновение делать то же самое. И посторонние всегда бывали озадачены. Существуют сотни книг, написанных о Гурджиеве посторонними людьми. Естественно, все они против него, потому что они не знают всей истории. А, между тем, это единственная возможность для постороннего узнать всю историю.
Например, если бы вы неожиданно пришли к Гурджиеву, вы бы, скорее всего, удивились. Он мог кричать - унижать кого-то, используя бранные слова. А он был непревзойденным мастером в использовании бранных слов. Когда он был в ярости - он действительно был в ярости, казалось, что он, того и гляди, убьет.
И если бы вы это видели, вы бы, естественно, удивились: что это за Мастер? Он вовсе не производил впечатления просветленного человека, так как у всех вас имеется определенное представление о просветленном: что-де мастер должен быть таким-то и таким-то. И он должен оправдывать ваши ожидания. Однако Мастера существуют не для того, чтобы оправдывать ваши ожидания. У них есть более важные задачи, нежели оправдание ваших ожиданий. Они здесь не для этой работы. Они не нуждаются в вашем уважении или в каком-либо почитании. Общественное
Свой человек знает, кого Гурджиев поливает отборной бранью. Он знает, или, может быть, в какие-то мгновения он знает, а в какие-то мгновения он также упускает. Бывают такие мгновения, когда вы недоумеваете: «Что это за человек? Почему он так сильно меня ругает? Что я сделал?» Вы могли допустить какую-то маленькую оплошность, пустяк, а он весь выходил из себя - как будто вы совершили грех. Иногда даже свой человек мог упустить. Но свой человек сможет запомнить. Гурджиев говорил: «Вы должны быть наблюдательными. Я буду провоцировать вас, я буду провоцировать вас многими способами, чтобы вы потеряли свою наблюдательность».
И теперь между Гурджиевым и его учениками что-то проясняется. Но вы, как посторонние, упустите это. Он не в ярости. Ярость лишь действие: это его ученик провоцируется на гнев. И если ученик сердится, он упускает суть. Он теряет возможность. Если же ученик остается спокоен и тих, наблюдателен, не позволяет содержанию изменить это сознание и никак не пытается изменить Гурджиева и его поведение - то есть сознание, пытающееся изменить содержание... А содержание таково: Гурджиев сумасшедший. Хорошо, пусть Гурджиев сумасшедший. И человек наблюдает: ни сознание не влияет на содержание, ни содержание не влияет на сознание. И вы не можете обмануть Гурджиева: малейшая перемена в вашем сознании - и все ваше поведение меняется. Меняется ваше лицо, меняется ваша аура, меняется тип вашей энергии - вы перестали быть прежним.
И если ученик способен оставаться незатронутым, невозмутимым, способен оставаться тем, кем был до этого выпада Гурджиева, он сделал один шаг во внутреннем путешествии. Он приблизился к Мастеру.
Но для людей, которые приходят со стороны, это будет трудно. Впрочем, если вы пришли к Гурджиеву... То было редким явлением. Каждый вечер он приглашал всех своих учеников. Собиралась вся коммуна. Люди ели и пили, причем в таком количестве, что любой посторонний подумал бы, что эти люди просто сошли с ума. Чем они занимались? А Гурджиев, бывало, заставлял людей есть и пить. Он заставлял людей пить столько спиртного, что вы бы приняли все это за эпикурейство. Что это была за религия? Просто есть, пить, жениться? Но и это доводилось до крайности. Гурджиев очень упорствовал на возлияниях. Он сам пил столько, сколько только мог выпить человек, однако он никогда не пьянел. В этом заключается вся суть. И он велел ученикам пить.
И вот наступает момент, когда вы теряете контроль. И ваша подлинная сущность тут же проявляется, проступает на поверхность. Вы никогда не сможете по-настоящему увидеть человека, пока он не напьется. Люди так подавили себя, что только алкоголь способен вызволить их из их зажимов. Это был один из величайших экспериментов, когда-либо проделываемых каким-либо Мастером.
Мы знаем, на Востоке тантрики занимались этим на протяжении веков, но Гурджиев был первым человеком, который стал заниматься этим на Западе. И всякий раз, когда он видел, что ученик выпил больше чем достаточно и пришел к своей подлинной сути - что теперь он уже не тот человек, за которого себя выдавал - тогда он начинал наблюдать. Теперь он мог быть полезен. Теперь он знал ваше бессознательное.