Суфии: Восхождение к истине
Шрифт:
Он (Бог) объединяет людей по намерениям как в хороших, так и в дурных поступках.
Хмельной человек не знает определения опьянения и его теории, и все же он пьян, хотя он не имеет ни малейшего понятия о природе опьянения. Трезвый же знает определение опьянения и его причины, хотя сам он ни чуточки не пьян.
Установление истины путем логического доказательства есть познание. Приведение себя в данное состояние есть непосредственное переживание. Приятие с благими мыслями того, что может быть почерпнуто из бесед и опыта других, есть вера.
Санайи. 1080—1140
АБУЛ-МАДЖД МАДЖДУД ИБН АДАМ САНАЙИ
Великий суфийский поэт Абул-Маджд
Существует легенда о том, что талант Санайи был замечен рано, и он еще в молодые годы стал придворным поэтом у шаха Масуда III и обладал огромным богатством, соответствовавшим его положению при дворе. Но однажды он услышал слова юродивого, с презрением говорившего о грабительских походах шаха в Индию, о ничтожестве его окружения и в том числе самого Санайи. Эти слова вызвали в нем просветление, и он отказался от своего прежнего образа жизни и вступил на суфийский Путь. Его наставником на этом Пути называют известного суфийского шейха Йусуфа Хамадани.
Из биографий Санайи известно, что он много странствовал — бывал в Балхе, Серахсе, Герате, Нишапуре, в Хорезме, Багдаде и совершил паломничество в Мекку. В последние годы жизни Санайи вернулся в родной город Газну, где и жил до своей смерти в 1140 г. Умер он со словами, обращенными к Богу: «Твое милосердие вынесет мне приговор».
Следует отметить, что ряд ученых за пределами исламского мира неоднократно высказывали сомнение в принадлежности Санайи к суфийскому Пути, ссылаясь при этом на отдельные высказывания поэта. Но суфийская традиция не исключает возможности того, что человек может бьпъ великим суфи в своих деяниях, сам об этом даже не подозревая. Решающую роль в оценке суфийского наследия той или иной личности играет мнение потомков. Потомками же главный труд Санайи «Сад истин» (о нем будет речь впереди) признан «энциклопедией суфизма», и суфии всех времен чтили память поэта, и его могила («мазар» — могила святого) в Газне окружена почетом и уважением по сей день и является местом паломничества.
Прижизненную славу Санайи принесли несколько небольших поэм («Книга любви», «Книга разума» и др.) и лирические стихотворения, включая четверостишия, написанные под влиянием Омара Хайяма, составившие его поэтический сборник («Диван»). Одна из его малых поэм — «Странствие рабов Божиих к месту возврата» — является как бы прообразом «Божественной комедии» Данте. На это удивительное сходство поэм Санайи и Данте впервые обратил внимание Евгений Бертельс, а затем, почти двадцать лет спустя, знаменитый кембриджский востоковед Р.Николсон. Николсон высказал осторожную мысль о том, что это сходство не случайно и что в нем «есть любопытные детали, указывающие на общий источник и подтверждающие преобладающее теперь мнение, что Данте какими-то средствами и какими-то путями широко воспользовался материалами, сохраненными в мусульманском предании и традициях». Однако тексты Санайи до настоящего времени недоступны европейским популяризаторам, и потрясающее совпадение его «Странствия» с написанной через сто шестьдесят лет после его смерти «Божественной комедией» Данте пока еще не стало популярным литературоведческим детективным сюжетом, оставаясь ученой загадкой лишь для узкого круга специалистов.
Авторитет же суфийского Учителя Санайи принесла поэма «Сад истин» (иногда в русском переводе ее название звучит как «Окруженный стеной сад Истины»). Он написал ее в Газ-не в последние годы своей жизни и заканчивал ее, будучи тяжело больным. Работая над этой поэмой, он дерзко отказался от приглашения Бахрамшаха ко двору и нажил себе могущественного врага. Санайи не обезопасило даже посвящение «Сада истин» Бахрамшаху: обвинения в ереси
Постепенно «Сад истин» занял настолько высокое место в духовной жизни исламского Востока, что иногда эту поэму называли даже «персидским Кораном». «Сад истин», состоящий из рассуждений и притч, является прообразом суфийских поэм Аттара, Руми и других знаменитых поэтов Ирана, прямо указывавших на связь их творчества с наследием Санайи. Нельзя не отметить и то, что в одном из стихотворений Санайи перед читателем предстает собрание различных птиц, каждая из которых по-своему восхваляет весну. Не исключено, что именно этот поэтический прием Санайи вдохновил Аттара на создание его самой знаменитой поэмы «Разговоры птиц» (иногда это название переводится словами «Беседа птиц»), а более поздний великий суфийский поэт Али-Шир Навои, пересказывая эту поэму по-тюркски, назвал свое произведение «Язык птиц».
К сожалению, ни поэтических переводов, ни подстрочников Санайи на русском языке пока нет, и вошедшие в эту книгу несколько притч из «Сада истин» даны на основе фрагментов этой поэмы, содержащихся в ученых трудах Евгения Бертельса.
ДВЕНАДЦАТЬ МАЛЕНЬКИХ ПРИТЧ ИЗ ПОЭМЫ «САД ИСТИН»
Миссия поэта
Санайи всегда считал, что поэтов с полным правом можно сравнивать с пророками и святыми. Но как-то раз он задумался над своей судьбой и пришел к печальному выводу, что почет («маджд») и слава («сана») есть только в его имени, а сам он этими достоинствами не обладает, да и прав на них не имеет.
Этими грустными мыслями Санайи поделился со своим другом и благодетелем Ахмадом ибн Масудом. Ходжа Ахмад стал утешать поэта, уверяя его, что у него нет оснований для печали. Но Санайи в ответ сослался на пророка Мухам-мада и привел его изречение о том, что надеяться на блаженство может только тот, кто совершил добрые дела, или обладает полезными для других знаниями, или имеет потомство, которое после его смерти помолится о нем.
— У меня же ничего этого нет, — кончил свою речь Санайи.
Ходжа Ахмад не согласился с ним и рассказал по этому поводу притчу о том, как дочь Мухаммада Фатима пожаловалась отцу на свою нищету и наготу, а Пророк ответил ей, что она не видит собственного величия.
— Так и ты не видишь своего богатства! Добрые дела у тебя есть, ибо это не только материальные вещи, но и вообще любое добро, обращенное к людям, — сказал ходжа Ахмад и продолжил: — Если даже только сад твоего лица цветет для друзей твоей улицы, то это уже доброе дело. У тебя же, Санайи, твои добрые дела — в твоих речах, и не в ученом пустословии о шариате, не в богословской схоластике и не в астрологии, а в твоих стихах содержится полезное знание. Твои стихи и есть твое потомство, и это потомство много лучше потомства физического.
И ходжа Ахмад, посоветовав Санайи немедленно приступить к созданию большой поэмы, обеспечил его на все время этой работы пропитанием и одеждой.
Так был написан «Сад истин».
Слепые и слон
За горами был большой город, все жители которого были слепыми. Однажды какой-то чужеземный царь со своим войском расположился лагерем в пустыне неподалеку от города. У него в войске был огромный боевой слон, прославившийся во многих битвах. Одним видом своим он уже повергал врагов в трепет. Всем жителям города не терпелось узнать, что же это такое — слон.