Суфии: Восхождение к истине

Яковлев Лео

Аттар был духом, а Санайи — двумя очами его,

А я пришел следом за Санайи и Аттаром.

Люди же далекие от суфийской мистики могут насладиться «Маснави» как совершенным поэтическим произведением, отразившим все стороны жизни средневекового исламского Востока, и убедиться в том, что годы не властны над вечным стремлением человека к счастью и справедливости, убедиться в бессмертии человеческой Надежды на лучшее.

Джалал ад-Дин подписывал свои произведения разными псевдонимами: «Балхи» — по месту своего рождения, «Шамс Табризи» — именем друга и духовного

учителя, но наибольшей известностью пользовался его псевдоним «Руми» — по названию страны, где он и его близкие обрели вторую родину.

Джалал ад-Дин Руми умер в Конье в декабре 1273 года и покоится в мавзолее рядом с отцом. Их могила является объектом паломничества и почитания по сей день.

В этой книге приводятся избранные притчи из всех шести книг поэмы «Маснави», которую сам Джалал ад-Дин, а следом другой великий суфийский поэт Абд ар-Рахман Джами назвали «Кораном на персидском языке», что еще раз подчеркивает ее традиционную связь с поэмой «Сад истин» родоначальника иранской суфийской поэзии Санайи, также удостоенной этого высокого сравнения.

В то же время многие притчи, собранные Руми, вероятно, преодолели языковой и религиозный барьер между Востоком и Западом, и их сюжеты стали основой некоторых сказок Г.-Х. Андерсена, а их влияние ощущается даже в творениях Шекспира.

ПРИТЧИ ИЗ «ПОЭМЫ О СУТИ ВСЕГО СУЩЕГО» (МАСНЕВИ-И-МААНАВИ)

Бакалейщик и его попугай

Один бакалейщик имел попугая и везде, где только мог, его расхваливал. По его словам, попугай и сторожил лавку, когда он отсутствовал, и развлекал покупателей, приходивших за товаром. И так было на самом деле.

Но однажды, когда бакалейщик в очередной раз оставил свою лавку на попугая, расположившегося на прилавке среди мешков с крупами и пучками травы, тот вдруг увидел, что вблизи него промчалась кошка. От испуга попугай вздрогнул, взмахнул крыльями и подпрыгнул, зацепив при этом бутылку с благовонным маслом. Сосуд упал, масло разлилось, и хозяин, возвратившись в лавку, услышал его аромат и сразу понял в чем дело.

Это происшествие его страшно рассердило, и он побил попугая так сильно, что тот лишился своего хохолка, перестал есть и пить, а главное — перестал разговаривать. Поостыв от своего гнева, хозяин очень огорчился при виде облысевшего и молчащего попугая.

— Лучше бы я сам облысел или даже сломал бы руку, когда только собирался тебя побить!

Он пытался разыскать какие-нибудь лекарства, обращался к праведным людям с просьбой помолиться, чтобы Господь вернул птице речь, но ничего не помогало, и попугай зловеще молчал.

Так продолжалось несколько дней и ночей, — до тех пор, пока попугаю не попался на глаза зашедший в лавку дервиш с круглой плешью на макушке. Увидев его и обращаясь к нему, попугай закричал:

— Ты так меня утешил! Теперь я вижу, что не только мне, но и тебе вырвали волосы за то, что ты где-то пролил масло!

Все, кто были в лавке, приняв слова птицы за шутку, дружно расхохотались: им было смешно, что попугай посчитал себя ровней дервишу.

Так

и грешный человек иной раз возомнит себя святым только потому, что ест, пьет и спит точно так же, как это делают праведные люди.

Мастер и косоглазый подмастерье

Однажды мастер сказал подмастерью:

— Принеси сосуд, стоящий в другой комнате за дверью!

Подмастерье был косоглазым и, войдя в комнату, указанную мастером, увидел там два сосуда. После этого он возвратился к мастеру и спросил, какой из двух сосудов ему следует взять. На это хозяин ему ответил:

— У нас есть всего один сосуд, но тебе из-за косоглазия кажется, что их два.

Косой еще раз вышел в другую комнату и, вернувшись, опять заявил:

— Я видел два сосуда! Какой из них сюда принести? Но и мастер в своем мнении был упрям:

— Если их два, то разбей один из них! — сказал он. Когда же подмастерье разбил один сосуд, другой просто исчез.

О, если бы так же легко можно было искоренить порок двуличия, владеющий многими людьми!

Халиф и Лайли

Когда халифу указали на одну девушку и сообщили, что это — Лайли, он спросил ее:

— Неужели ты и есть та самая Лайли, что свела с ума бедного Кайса? Но я, хоть убей, не нахожу в тебе никакой красоты!

В ответ ему юная дева прошептала:

— Чтобы увидеть мою красоту, ты должен быть Маджну-ном. Ты должен смотреть на меня его глазами и быть верным мне в обоих мирах. Ты должен пьянеть от одного моего прикосновения и, находясь в этом сладком опьянении, не желать отрезвления. Такое безумие дарует нам прозренье и способность видеть Истину во всем ее блеске. Если же все твои мысли крутятся вокруг того, с чего тебе будет убыток, а с чего барыш, то мне тебя очень жаль, потому что ты никогда не познаешь блаженства и будешь видеть только тень жизни!

Так и мы нередко проводим жизнь в погоне за тенями и призраками и не видим Истины и Красоты.

Ослица и колючка

Однажды ослице под хвост попал репей. Кого может попросить о помощи несчастная ослица? Она прыгала, каталась по земле, лягалась, но репей только глубже вонзался и невыносимо жег ее тело.

Стремясь освободиться от колючки, она так ревела, что кому-то из находившихся поблизости погонщиков все это надоело, и тот подошел к ней и дал ей пинок под зад. От этого пинка репей оторвался, отлетел, и ослица успокоилась.

Стоит ли нам сердиться на тех, кто в трудный час своим пинком избавляет нас от беды?

Царь Соломон и удод

Царь Соломон знал язык птиц и зверей, хотя милостью Божьей не только этим он был возвышен над людьми.

И однажды поутру птицы небесные собрались вокруг царя, и каждая из них показывала ему свое уменье. Когда же очередь дошла до удода, тот сказал:

— Я единственный из всех птиц наделен даром видеть подземные реки и озера, и я буду тебе, о Соломон, очень полезен в твоих походах через степи и пустыни!