Суфле из бледной поганки
Шрифт:
Фима была в полнейшем недоумении:
– И зачем это кому-то может быть нужным?
Помимо ветхости у этих журналов был и другой минус. Тут были разрозненные номера, а не целые подписки. Подобранные по годам и в лучшем состоянии эти журналы еще могли чего-нибудь стоить. Но номер от июля 1982 года и номер за октябрь 1983-го никак между собой не сочетались, а потому цена их была совсем невелика.
– Зачем же племянники все это потащили с собой? Прямой путь этому барахлу на помойку.
Хотя у пожилых людей частенько бывают очень странные представления о том,
От нечего делать и, главное, чтобы не возвращаться к информатике, Фима взялась перелистывать страницы. Она пыталась читать, но бумага сильно пожелтела, став почти коричневой, а чернила, напротив, выцвели, так что разобрать текст можно было разве что с лупой.
Но листая страницы журналов, Фима неожиданно увидела, как на пол спланировал небольшой кусочек бумаги, а за ним еще и еще один.
Наклонившись, она подняла банкноту достоинством в десять рублей, а потом еще четвертак и полтинник. Десятка была оранжевой, четвертак фиолетовым, а полтинник благородно-зеленым. Это были советские деньги, которые Фиме довелось повидать лишь на картинках в учебниках истории. Тем не менее она сразу их признала и с увлечением принялась листать журналы дальше.
– А вдруг найдется что-нибудь еще!
И журналы ее не подвели. Их страницы оказались буквально нашпигованы банкнотами самых разных достоинств. И тут были не только советские деньги, попадались и ассигнации царских выпусков, и какие-то иностранные банкноты. Это была чья-то коллекция, и Фиме очень хотелось бы понять хотя бы примерную ее стоимость.
– Ну… так-с… – прошептала она, придвигая к себе экран ноутбука. – Посмотрим, что нынче дают за эти бумажки.
Сайтов, занимающихся оценкой бумажных ассигнаций, было очень много. Все они давали дельные рекомендации, с помощью которых можно было бы оценить ту или иную банкноту. И очень скоро Фима поняла, чтобы найти действительно уникальную бумажку, которая стоит миллионы, ей предстоит перелопатить всю коллекцию. Потому что выяснилось, одна-единственная буковка могла сделать банкноту дорогостоящим раритетом. Но чтобы найти эту закорючку, нужно было быть либо крупным специалистом, чтобы знать, куда смотреть в первую очередь. Либо надо было потратить уйму времени, которым Фима не располагала.
Будильник давно уже призывно позвякивал, намекая, что хозяйке недурно бы выдвинуться из дома.
– Пора идти в институт.
Так и не сумев разбогатеть, Фима отправилась в путь.
В институте Фима провела две незабываемые пары, из которых поняла следующее: фармхимия и биоорганика – это вещи, к которым нельзя относиться легкомысленно.
Это Фиму немного огорчило, потому что по природе своей она не была человеком серьезным. Да еще прошлогодняя информатика,
Чтобы отвлечься, Фима зашла с Лизой и Дианой – двумя ее приятельницами – в кафе, где поделилась с ними своей сегодняшней находкой.
Девчонки вытаращили на нее глаза.
– Да ты что! Эти бумажные деньги стоят целое состояние!
– Ни фига себе подобного! Я посмотрела в интернете, не больше трехсот рублей за ассигнацию.
– Боны, – важно произнесла Диана. – Такие коллекционные купюры называют бонами. А науку – бонистикой. Я знаю, у меня есть дядя, который собирает боны. Если хочешь, я попрошу его оценить твою находку.
– Вообще-то я не уверена, что имею право. Эти журналы оставили мои соседи.
– Оставили потому, что они им не нужны!
– Может, они за ними еще вернутся.
– Как же! Жди! Выкинули! До помойки лень было тащить, вот они и оставили у дороги, вдруг кому-то понадобится.
– А тебе и понадобилось. Если продать эту коллекцию знающим людям, то можно получить неплохой навар. Погуляем!
Девчонки так воодушевились, что Фиме было неудобно их разубеждать. Она так радовалась каждой возможности сдружиться с этими девочками, что сейчас ни за что не стала бы отказываться от их советов. Лизе с Дианой не составило большого труда уговорить Фиму, и она пообещала, что сегодня же свяжется с дядей Варлаамом, большим знатоком бонистики.
В метро девочки отправились к себе, они снимали на двоих квартиру где-то в Автове, а Фима поехала к себе. Ее снова стали терзать смутные сомнения, правильно ли она поступила, присвоив коллекцию старых журналов вместе с начинкой себе.
– В конце концов, я же еще ничего не продаю. Только оценю. А если там окажется что-то стоящее, пусть наследники сами занимаются продажей.
Поднимаясь к себе на этаж, Фима услышала голоса. Возле квартиры тети Тани снова крутились какие-то люди с сумками.
На сей раз это были трое мужчин среднего возраста, а вот сумки были гораздо меньшего размера. И все же по паре сумок у каждого из них в руках очутилось.
Увидев спускающуюся ей навстречу процессию, Фима замерла.
– Вы… вы кто такие?
Мужчины попросту не обратили на ее вопрос внимания, занятые разговором друг с другом.
– Похоже, Толя все наши семейные реликвии к себе в Комарово отвез.
– Да нет, Маринка говорила, на даче у них ничего такого нет. Это Танька подсуетилась. Либо сама приезжала, либо родственников своих прислала, чтобы вывезли, что подороже.
– Вот жадная бабеха! – ругнулся один из них. – Мало того, что квартиру и дачу к своим рукам прибрала, она еще и наши семейные реликвии умыкнуть умудрилась.
– Бронза! Серебро! Картины! Вывезли!
– Не трави душу!
– Говорил я вам, сразу нужно ехать. Как узнали про смерть Толи, сразу надо было на крыльях лететь. А вы заладили, куда торопиться, после работы устали, сначала отдохнем, поужинаем дома нормально, пробки переждем, поедем и спокойно все заберем. Дождались? Отдохнули? Вот теперь собирайте крохи, что Танькины прихвостни не доели.