Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

Добрынин Анатолий Фёдорович

4. НОВЫЙ ГОД, СТАРЫЕ ПРОБЛЕМЫ

1984 год был завершающим годом первого срока пребывания у власти администрации Рейгана. Опираясь на ряд благоприятных факторов (прежде всего оживление экономической конъюнктуры в стране), Рейган добился переизбрания на второй президентский срок и тем самым подтвердил дальнейшее усиление своих позиций в стране (Рейган победил Мондейла в 49 штатах).

На протяжении года администрация продолжала курс „на перевооружение Америки", на создание тем самым материальных предпосылок для достижения военного превосходства над СССР и обеспечения для США „позиции силы" на мировой арене.

Форсированными темпами осуществлялись заложенные администрацией

в предыдущие годы программы наращивания ядерных и обычных вооружений, полным ходом шло развертывание новых американских ракет средней дальности в Западной Европе. Новым шагом на пути гонки вооружений явилось начало научно-исследовательских работ по реализации объявленной Рейганом программы СОИ.

Во внешней политике Вашингтон продолжал делать ставку на силовые приемы, используя методы откровенного давления, в том числе прямого вооруженного вмешательства или „тайных" подрывных операций в различных районах мира (в Ливане, Афганистане, Центральной Америке), хотя предвыборные соображения и вынуждали Белый дом. воздерживаться от крупных интервенций. Одновременно администрация продолжала сплачивать союзников по НАТО (особенно в условиях развертывания РСД в Западной Европе" и прекращения переговоров по ограничению ядерных вооружений), активизировала политическое и военное сотрудничество с Японией и Китаем (важной акцией в этом плане явился, в частности, визит Рейгана в… Китай), а также укреплять позиции США в „периферийных" районах (страны АСЕАН, зона Индийского океана и др.).

Советско-американские отношения и при Черненко, сменившем умершего Андропова, продолжали оставаться напряженными. Переговоры по ограничению ядерных вооружений не проводились в течение года.

Вместе с тем реальная обстановка — внутренняя (выборы) и внешняя(реакция европейских союзников) — оказывала определенное сдерживающее влияние на администрацию. Свою роль сыграла также критика политики Рейгана со стороны демократов. В целом вопросы войны и мира и особенно советско-американских отношений превратились в довольно уязвимое звено во внутриполитических позициях Рейгана (другое дело, что демократы во главе с Мондейлом так и не сумели эффективно использовать это в своей кампании).

Это обстоятельство во многом обусловило то, что Белый дом по мере приближения выборов стал снижать привычную для него конфронтационную тональность высказываний по адресу СССР и даже публично признавать (как это сделал президент в своей речи в ООН в сентябре) „отсутствие разумной альтернативы переговорам по контролю над вооружениями и по другим вопросам между нашими странами". Его заявления „о готовности к конструктивному диалогу с русскими", по сути дела, были восприняты американцами как важное предвыборное обещание на этот счет. Отражением этой скорректированной линии стало приглашение Рейгана Громыко прибыть в Белый дом для беседы (первый шаг за четыре года).

В целом, в плане наших отношений обстановка в США после выборов несколько изменилась. Перспектива дальнейшей конфронтации с Рейганом еще в течение четырех лет явно беспокоила советское руководство. Нужно было искать выход из тупика, прежде всего в активизации переговорного процесса по вопросам ядерного разоружения. Позитивным фактором на ближайшую перспективу стала советская инициатива и достигнутая на ее основе в ноябре договоренность о вступлении СССР и США в новые переговоры по всему комплексу вопросов, касающихся ядерных и космических вооружений и о встрече Громыко и Шульца в Женеве. Приняв это предложение, администрация Рейгана фактически обязалась в глазах общественного мнения искать какие-то решения этих вопросов. В то же время сама советская инициатива была молчаливым признанием неудачи курса Москвы на бойкот переговоров по разоружению в расчете оказать воздействие на США.

При всем этом в администрации,

как и в более широких-политических и военных кругах США, продолжалась острая, борьба между сторонниками прежней жесткой линии в отношении СССР и теми, кто выступал за более гибкий подход. Оставалось, однако, пока неясным, какая тенденция возьмет верх.

Шульц и Рейган о перспективах наших отношений

Новый, 1984 год начался со встречи с госсекретарем Шульцем. По поручению правительства я изложил ему (3 января) наш ответ на высказанные им ранее соображения относительно поддержания „конфиденциального диалога" между правительствами СССР и США. Хотя в Кремле весьма скептически относились к возможности такого диалога при Рейгане, там все же сочли целесообразным испробовать все шансы.

Шульц поблагодарил за положительный в принципе ответ, сказал, что он сегодня же доложит о нем президенту, поскольку Рейган сам затрагивал этот вопрос в послании Андропову. Он отметил также, что намерен обсудить детали такого диалога с Громыко при их встрече в Стокгольме.

Про себя я подумал, что обоим министрам при встрече в Стокгольме предстоит весьма непростой разговор. Важно, чтобы они не разругались, как это было в Мадриде.

По ходу беседы я поинтересовался мнением госсекретаря насчет перспектив советско-американских отношений в 1984 году и возможностей некоторого просветления в них.

Отметив, что эта часть беседы будет носить сугубо неофициальный характер, Шульц сказал, что готов высказать некоторые свои личные соображения на этот счет. Начал он с шутливого замечания, что наши отношения настолько испорчены, что имеется масса возможностей, чтобы, не прилагая больших усилий, обе стороны могли бы заявить о каких-то улучшениях в наших отношениях.

На прямой вопрос, значит ли это, что именно таким подходом будет определяться линия администрации в отношении СССР в новом году „ставка на какие-то маленькие шаги без больших усилий, т. е. без попыток решать крупные вопросы", — Шульц прямо не ответил, высказавшись, однако, в том духе, что, дескать, любое продвижение вперед, по их мнению, было бы позитивом для наших отношений и они это приветствовали бы.

По словам госсекретаря, накануне Нового года, Рейган изложил ему свое мировозрение и подчеркнул, что этими же взглядами он будет руководствоваться и в президентской предвыборной кампании 1984 года.

Как бы переводя эту „философию Рейгана" на советско-американские отношения, Шульц заметил, что позиция президента в отношении коммунизма вообще и СССР в частности хорошо известна американскому народу и она не вызывает на сегодняшний день какой-либо серьезной оппозиции в стране. В этом смысле Рейгану не так уж сложно вести свою предвыборную кампанию.

В то же время госсекретарь фактически вынужден был признать, что рост угрозы ядерной войны является немаловажным фактором, который может сказаться на исходе президентских выборов и что Рейган не может не учитывать это. К тому же, заявил Шульц, Рейган действительно не хочет войны с СССР, и он не относится к этому вопросу легко, как многие неправильно думают.

Именно в этом плане, по мнению госсекретаря, следует рассматривать последнее послание Рейгана Андропову. Главное в нем — готовность президента к поиску путей, ведущих к постепенному выравниванию отношений там, где это возможно. Речь идет не о чудесах, а о взаимном трезвом взвешивании всех возможностей и о попытках достижения определенных договоренностей. На это, конечно, потребуется время, учитывая все сохраняющиеся еще трудности и сложность в наших отношениях, часть из которых неизбежно будет продолжать играть негативную роль. Такого подхода Рейган будет придерживаться и в период предвыборной кампании в США, хотя своя специфика здесь имеется.