Сухэ-Батор
Шрифт:
Вот и догадывайтесь, чем дело кончилось. Энх-Тайван и его товарищи подняли восстание, поколотили цзянь-цзюня, а потом ушли в горы золотого Хангая.
Подобные наставления падали на благодатную почву. Раньше Сухэ называли «гоймин», то есть «ловкий», теперь цирики любовно звали его «бакши» — «учитель».
Был в то время в Худжирбулане некий Галсан-Мэйрэн, которого цирики втихомолку называли «мэ-ргуу», то есть «тупица», «дурак». Этот дарга, князек служил в штабе и отличался своим зверским обращением с солдатами.
Как-то в Худжирбулан привезли протухшее мясо. От одного запаха этой дохлятины тошнило. По мясу ползали огромные зеленые мухи.
— Эй вы, голодные волки! — крикнул Галсан-Мэйрэн. — Забирайте эту падаль— и живо ее в котел.
Но никто не двинулся с места. Цирики стояли, зажав пальцами носы.
— Ну, хорошо, я проучу вас, — пригрозил дарга.
На другой день мяса совсем не дали. Его не дали и на третий день. Солдаты заволновались.
— Решили нас голодом уморить, проклятые собаки! Сами жрут молодого барашка, а мы ложись и помирай?..
Напрасно кричали русские инструкторы и монгольские дарги, зря надрывали глотки: цирики отказались приступать к занятиям, пока их не накормят.
В тот день дежурным по части был Сухэ. Цирики пришли к нему.
— Галсан-Мэйрэн обещал, что сегодня привезут хорошее мясо, — сказал Сухэ. — Подождем еще.
В полдень в самом деле у казарм остановились две телеги, груженные мясом. Привез его глухой лама. Мясо оказалось червивым. К телегам невозможно было подойти. А лама глуповато улыбался, перебирал четки и говорил:
— Хорошее мясо, свежее мясо. Дары солнечно-светлого…
Ламу схватили и принялись колотить чем попало. На крик обезумевшего от боли и страха ламы прибежал Сухэ.
— Оставьте этого дурака!
Ламу отпустили.
— Что делать, бакши?
— Мигмар, принеси банку с керосином. Мясо нужно сжечь. Это зараза.
Приволокли банку, сбросили с телег мясо, облили его керосином. Вскоре мясо запылало. Цирики, а их было более тысячи, запрудили пустырь.
— Пусть уплатят жалованье!
— Требуем командира полка!
— Этот мерзавец не лучше других нойонов. Нужно идти в военное министерство. Пусть расследуют. Нельзя допускать такого издевательства. Воры проклятые, разбойники!..
— Бакши Сухэ, веди нас в министерство!..
Сухэ поднял руку. Шум затих.
— Я думаю так, — начал Сухэ, — построимся в колонну, напишем жалобу, и я поведу вас в министерство. Будем добиваться правды.
В это время откуда-то вынырнул Галсан-Мэйрэн. Подскочив к Сухэ, он подставил к его носу кулак и закричал:
— Бунтовщик! Аратский вожак!.. Ответишь за это дело головой! Хватайте
Глаза Галсан-Мэйрэна были налиты кровью, как у случного быка, слюна разлеталась в разные стороны.
Сухэ стоял спокойно, даже не изменился в лице. Только криво усмехнулся.
И тут Галсан-Мэйрэн опомнился. Он увидел, как толпа начинает сжимать его тесным кольцом, увидел перекошенные ненавистью лица, увесистые кулаки. Толпа все наступала и наступала. Она шла молчаливо, словно накатывался серый песчаный вал. Еще минута — и этот вал раздавит его, Галсан-Мэйрэна.
Он закричал от страха диким голосом, попятился, потом рванулся вперед, но железные руки сжали его. Галсан упал на колени.
— Пощадите меня, пощадите… Я не хочу умирать, я буду делать все, что вы прикажете. У меня дети, маленькие детки. Я пойду сам в министерство и буду требовать, чтобы вас кормили лучшим мясом.
Все что вам положено, с этого дня будут выдавать полностью.
Голова Галсана тряслась, руки были безвольно опущены. Из грозного, рычащего деспота он в один миг превратился в жалкого, просящего человечка.
— Отпустите его! — приказал Сухэ. — Пусть попробует не выполнить свои обещания… С этим всегда успеем разделаться. На помете одного паршивого верблюда могут поскользнуться тысячи…
— Мы хотим есть, бакши.
Сухэ рассмеялся:
— Ищущий всегда найдет. Слышал я, есть в Худжирбулане подвалы, где хранится жирное, свежее мясо. Почему бы вам не отведать его? Думаю, почтенный Галсан-Мэйрэн не будет возражать и сам проведет вас к складам. Не станет же он жаловаться на вас в министерство, если вы решили не жаловаться на него?
— Я проведу, — охотно отозвался Галсан. — Ваша взяла.
Надев шапку с джинсом, Галсан-Мэйрэн повел цириков к русскому военному складу. За несколько минут выгребли мясо из склада, развели огонь. Сухэ тоже сидел у костра и отрезал ножом куски баранины.
В министерство на Сухэ не донесли — побоялись. За ним стоял целый полк солдат. Тронь вожака — и вся эта масса взбунтуется, перебьет командование, растащит склады.
Князьки уступили. Но теперь их ненависть к Сухэ не знала границ. Возненавидели его после этого случая и русские инструкторы. Они учуяли в нем опасного врага, мятежника.
Только подпоручик, бывший учитель Сухэ на курсах пулеметчиков, не изменил к нему отношения. Он сам пришел в юрту помощника командира роты и сказал:
— Я восхищен вашими действиями. Вы слышали что-нибудь о «Потемкине»?
И он, раз навсегда поверив в Сухэ, открыто рассказал ему историю мятежного корабля.
— Вы победили, вот в чем главное! — говорил он горячо. — Но это лишь начало. Боюсь, несдобровать вам, друг Сухэ. Нойоны не простят этого выступления цириков. Будьте осторожны…