Шрифт:
Пролог
Они шли по длинному, тускло освещенному подземному коридору, Анна Ланцева и двое мужчин в штатском, опер уголовного розыска и наркополицейский. От волнения у женщины подгибались ноги, но со стороны походка ее выглядела легкой и решительной.
Анна – наша главная героиня. Ей за тридцать. Каштановые волосы, серые глаза, изящная фигура. Тип современной деловой женщины.
Все трое остановились
Патологоанатом предложил тюбик со специальной мазью, отбивающей запах разложившейся плоти.
– Он пролежал в парке два дня, на солнцепеке, – сказал опер, имея в виду человека, лежавшего на столе под белой простыней.
Но Анна жестом отказалась от мази.
Опер и наркополицейский смазали каждый себе основание носа. Патологоанатом подвел их к столу, где лежало то, что осталось от Андрея Ланцева.
– Он умер от отека легких. В крови обнаружена перекись водорода, – сказал патологоанатом. – Скорее всего, ему сделали инъекцию.
Опер удивленно поднял брови:
– Это что-то новенькое. Раньше для того чтобы вызвать отек легких, использовали бензин.
– Вероятно, перекись водорода действует быстрее, – сказал патологоанатом. – Тут действовал специалист.
– Я не вижу никаких следов борьбы, – сказала Анна.
– У него сломаны руки, – патологоанатом выждал еще минуту и набросил простыню на мертвого Ланцева.
Выйдя из мертвецкой, мужчины закурили. Анна тоже взяла сигарету.
Наркополицейский сказал ей тоном старого знакомого:
– Езжай в Поволжск. Там есть место в редакции. И там вкус у овощей совсем как в Таджикистане. Только никому не говори, чьей женой ты была. И Максиму накажи.
Анна сидела в приемной мэра. Рядом с ней директор информагентства Кодацкий, по виду очень скользкий тип. Из кабинета мэра вышли посетители.
Кодацкий пропустил Ланцеву в кабинет. За столом мэр Лещев, губастый мужик с грубым лицом, и его помощник по безопасности Царьков, носатый малый с выпуклыми глазами.
Мэр предложил сесть, откровенно, глазами бабника рассматривая Анну.
– Вот, Анна Сергеевна Ланцева, – представил ее Кодацкий. – Приехала из Душанбе, работала в пресс-службе президента Таджикистана, окончила журфак в Ленинграде.
– Ценный кадр? – спросил мэр.
– Думаю, не подведет, – ответил Кодацкий. – Но я уже предупредил: большой зарплаты мы дать не можем.
– Лошади и журналисты должны быть сыты, но не закормлены, – отозвалась Анна.
– Причина переезда? – спросил Царьков.
– Сын, – коротко объяснила Анна. – Ему уже десять лет. У него там нет будущего.
Лещев сказал, указывая глазами на Царькова:
– Это мой помощник по безопасности. А вы что же, одна?
– Одна, –
– Понятно, – с интонацией патриота сказал Лещев. – Тогда мы тем более должны вас взять.
Беседа шла в Высшей школе милиции. В кабинете были двое: осанистый генерал и не менее осанистый большой чин из Наркоконтроля, работавший раньше в милиции.
– Как тебе на новом месте? – спросил генерал, начальник школы.
Чин из Наркоконтроля подавил тяжелый вздох:
– Как на сковородке. Создается впечатление, что америкосы специально превращают Афган в сплошную маковую плантацию.
Генерал встал из-за стола, прошелся по кабинету:
– Западное мышление похоже на многоходовые шахматные комбинации.
– Я по поводу комбинации и приехал, – сказал чин. – Мне нужен один твой парнишка из Поволжска. Второкурсник. Есть работа под прикрытием.
Генерал усмехнулся:
– Даже не спрашиваю, на кого ты глаз положил. Какой из второкурсника агент?
Чин старался говорить убедительно:
– В Поволжск наркота идет тоннами. Перерабатывается, фасуется и – дальше по всей стране. Такого наркокартеля у нас еще не было. В годы войны в тыл забрасывались недоучившиеся агенты. Доучивались в деле. А сейчас – та же война, только необъявленная, и ведется другим оружием.
Генерал подошел к огромному окну и сказал после раздумья:
– Ладно, убедил.
Два лощеных типа в безукоризненных костюмах сидели за журнальным столиком, попивая кофе с коньяком.
– Рулевой – валенок, – говорил тот, кто был главней. – До него никак не доходит, что у нас все централизовано. Отстегивает, но это – как подачки. Ты не представляешь, какой у него оборот.
– Почему не представляю, – отозвался его собеседник. – Он только в Китае закупил 9 тонн метаквалона и 3 тонны димедрола. По накладным груз проходил как тальк для завода резиновых изделий. Там же закупил оборудование для таблетирования. В перспективе может выпускать таблетки мандракса весом около полуграмма. Предлагаешь послать Пичугина? Открыто? Или на разведку?
– Конечно, открыто. Пусть Рулевой сразу почувствует, что он у нас под колпаком.
Царьков был не только помощником по безопасности, но и крупным предпринимателем, владел сетью аптек. По утрам он обсуждал дела со своим управляющим Корытиным, мрачным малым с глубоко посаженными медвежьими глазками.
– Приехал некто Пичугин, – докладывал Корытин. – Говорит, отсидеться надо.
– Что у нас на него? Он, кажется, ликвидатор? – припомнил Царьков.
– Может убивать голыми руками. Хотя по виду – соплей перешибешь.